Евтихий корнеплодов овсы цветут

Обновлено: 18.09.2024

Только самого большого формата. Пейте.

Корнеплодов приносит портрет.

Такой вас устраивает?

Могилянский. Вполне. Мы его поставим среди папоротников. А что касается банкета, то на банкет средств не отпустили. Но если вы захотите на собственные средства…

Корнеплодова. Хорошо, хорошо. Ступайте.

Могилянский. Видимо, юбиляр хочет немного отдохнуть. Я понимаю. До вечера. Я восхищен вашей квартирой. (Уходит.)

Корнеплодова. Что ты сказал? (Запирает дверь.)

Корнеплодов. Сироткин-Амурский не хочет возвращать заявление. Сегодня вечером мой вопрос будет обсуждаться на комиссии.

Корнеплодова. Они знают, что сегодня вечером юбилей?

Корнеплодов. Я думаю, знают. Во всяком случае, Сироткин-Амурский был очень любезен и даже улыбался.

Корнеплодова. Улыбался? Тогда это действительно катастрофа. Если ты не представишь своих произведений, они тебя уничтожат. А представить нечего.

Корнеплодов. Может быть, представить свои лекции?

Корнеплодов. Вот, Софьюшка, последнее издание, двадцать пять лет назад издано, библиографическая редкость…

Корнеплодов. Что, не годится?

Корнеплодова. Евтихий, ты ребенок.

Ольга Николаевна входит.

(Быстро пряча книгу.) Лапушка! Золотко! Наконец. Скорей идите сюда. Ну что, что там слышно?

Ольга Николаевна. Сейчас все расскажу. Но сперва позвольте поздравить Евтихия Федоровича с днем пятидесятилетия. Желаю вам счастья, здоровья, долгих лет жизни и дальнейшего творческого роста. Народ ждет от вас новых выдающихся произведений. Умоляю вас, не откладывайте, чтобы раз и навсегда заткнуть рот всем вашим врагам и завистникам.

Корнеплодова. А теперь ступай.

Корнеплодов. Все-таки, Софьюшка, как же будет?

Корнеплодова. Так и будет, как я сказала. Наденешь новый костюм, голубую сорочку и ультрамариновый галстук. Ступай переоденься и потом покажешься мне.

Эй, кто там, Вера или Надя!

Вера и Надя (из-за двери). Мы переодеваемся к юбилею.

Корнеплодова. Скажите папиной матери, чтобы водку убрала и подала нам кофе. Когда переоденетесь, покажитесь мне. Ну, рассказывайте, рассказывайте же.

Ольга Николаевна. Я вырвалась из союза буквально на пять минут. Сейчас же обратно.

Корнеплодова. Но торопитесь, золотко. Вас подбросит на машине наш ветеринар. Прежде всего скажите: приветствие от союза будет?

Ольга Николаевна. Я не имею права разглашать, но по секрету скажу — не будет. Видите ли, Максим Максимович сейчас в отъезде, а Степан Степанович занял такую позицию — раз уж так случилось, что каким-то образом юбилей разрешили, то пускай себе будет, но союз, как таковой, устраняется и от приветствия воздержался. Между нами говоря, у нас в руководстве союза все прямо-таки посходили с ума. На первом плане высокий идейно-художественный уровень. Мастерство, разнообразие форм и жанров, острая, актуальная тематика. Жуткие требования!

Корнеплодова. Это они специально подкапываются под Евтихия…

Ольга Николаевна. Безусловно. Они просто завидуют, но повторяю, они сказали, что юбилей пусть себе будет. Это их частное дело, и каждый советский гражданин, как таковой, имеет право справлять свой день рождения в своем клубе, тем более если это пятидесятилетие.

Корнеплодова. Досадно.

Ольга Николаевна. Конечно. Но могло быть и хуже. Вы не знаете, какие в президиуме жуткие установки! Между прочим, курьез: заседание приемочной комиссии назначено, так же как и юбилей, в клубе, только в другой комнате.

Корнеплодова. Понятно. Это они нарочно.

Бабушка вносит кофе и убирает водку.

Пейте, лапушка, кофе со сливками. Берите торт.

Ольга Николаевна. Мерси. Я ужасная кофейница, вы знаете. Короче говоря, с юбилеем все утряслось. Это главное. Но все-таки какие злые, завистливые люди. Эта история с членским билетом, с комиссией по приему, все эти кулуарные разговоры — жуть!

Корнеплодова. Кто там орудует?

Ольга Николаевна. Я не имею права, но вам могу по секрету. Все орудуют! Я удивляюсь, как у них может подняться рука на такого человека, как Евтихий Федорович.

Корнеплодова. Личные счеты.

Ольга Николаевна. А что касается Мартышкина, то он занял двойственную позицию.

Корнеплодова. Он дал согласие сделать на юбилее вступительное слово.

Ольга Николаевна. А у меня другая информация. У Мартышкина работает машинисткой одна моя приятельница, которая сказала мне под большим секретом, что сегодня утром Мартышкин продиктовал ей две свои речи по поводу Евтихия Федоровича: одну резко отрицательную, просто убийственную, — для заседания приемочной комиссии, а другую весьма пристойную, даже, я бы сказала, восторженную, — для юбилея. И обе речи безумно талантливые.

Корнеплодова. Какую же речь он произнесет, как вы думаете?

Ольга Николаевна. Может быть, первую. Может быть, вторую. А может быть, и обе. Это никто не может предсказать. Даже я. Только бюро погоды.

Корнеплодова. Ну, если только этот фрукт посмеет попытаться сорвать наш юбилей, тогда я сама

Евстихий Корнеплодов
Мне повстречался сам.
"Овсы цветут," - сказал он.
Его спросил я там:

"К чему ты склонен боле -
Ко прозе иль к стихам?"
А он мне отвечает:
"Да я не знаю сам.

Наверное, ко прозе,
А может быть, к стихам.
Нет, точно уж, ко прозе!"
"Ко прозе?" "Нет, к стихам."

"Ну, брат," - ему сказал я, -
"Решай тогда уж сам,
К чему ты боле склонен -
Ко прозе иль стихам!"

Корень, как и плод, склонны к сути, от которой не устают, а не к суете сует, т.е. к дьяволу!

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

В марте исполнился год с момента выхода в свет первого номера журнала "Глагол". "В суете городов и в потоке машин" я совсем упустил из виду эту знаменательную, не побоюсь этого слова, историческую дату! И поскольку девизом журнала стала строка из сочинения одного широко известного в узких кругах пиита "Слово - не просто звук", я решил сегодня подтвердить этот тезис. В этой связи я хочу подарить себе и своим читателям цитату из сочинения одного члена союза Писателей, который потерял свой членский билет. Мне кажется, что она наиболее полно отражает современное отношение к русскому языку и подтверждает правоту моего девиза. Итак. Цитата Юбилейная:

"На большие миллионы вёрст вокруг, словно ядрёная баба-вековуха, разметалось море овсов. И цвели те овсы истово и буйно. Рыжемордое, бородастое и задастое солнце всходило над теми неуёмными овсищами. В Яругах сладко сочилась весенняя тягомотина. Митрич потянул Васку за упругие груди и хлобыстнул по уху тальянкой. - Ахти, бабаньки! - истошно голосила Кирибеевна полосатым голосом. "

Ужас, парящий на крыльях ночи – малейшая критика в адрес мэтров местной прозарушной литературы.

Бурным морем, серьёзным литературным пространством представляют они в своём квалифицированном большинстве здешний литературный кружок, созданный при дворовом ЖЭКе. Чтобы было чем заняться жителям окрестных домов в свободное от мещанской суеты время. Всё лучше, чем водку жрать, кости перемывать соседям и про власть мысли всякие нехорошие думать.

Вот и пусть занимаются в свободное время шлёпаньем по клавишам, доходя при этом до истинно творческого экстаза, забыв о заботах обыденности.

И вот - удивительно, что нашлёпав по клавишам, задумавшись, вздёрнув в гордом упоении подбородок, осматривает себя, как бы со стороны, точно он сам - орёл на верхушке скалы. И ждут восторженных откликов от читателей-почитателей. А вечерком после ужина займутся подсчётом количества прочтений, и забьётся сердце трепетно в предвкушении приближающейся минуты славы.

Если уж совсем катастрофически обессилен каторжным трудом мыслительный аппарат и не возникают в сознании живые художественные образы – то можно в периоды простоя накропать несколько страничек своих воспоминаний, как автор прошлым летом на даче картошку окучивал. Присовокупить к текстику природную живописность, как-то: радующие глаз нежные тона картофельных соцветий, запах родного глинозёма с вкраплениями щебёнки, курлыкающая в небе стая перелётных фламинго…

У настоящего писателя никакие жизненные наблюдения не должны пропадать как вода в песок. Настоящий писатель, он – сам, как песок, должен впитывать в себя малейшее дыхание жизни окружающей. Проснулся утром, открыл глаза – и сразу начинай впитывать, а затем отражать в своём творчестве. В туалет сходил, зубы почистил, кофе попил, кошку ногой пхнул – и всё это он должен в себя впитать, а потом отразить в своём творчестве. Долг перед потомками, потому что.

Это же какое умственное напряжение – чтобы потомки потом помнили.

Случается также такое неприятное обстоятельство, когда какой-нибудь критик доморощенный, сумевший увернуться из чёрного списка, вдруг возникнет, как Чёрный плащ из мультфильма, и так, мягко выражаясь, в душу нагадит… Что потом долго никакое вдохновение не посещает. А потомки ждут и трепещут в нетерпении. На таких критиков надо какую-нибудь ещё функцию для модераторов придумать. Чтобы не только по выражениям, но и по интонациям выявлять в рецензиях чёрные намерения: сломать автору, работающему писателем, его творческий процесс.

Но есть – к удивлению проходящих мимо читателей – истинные жемчужины, алмазы бриллиантовой огранки. Мало таких до ничтожности. Скромные они, как Золушки, забившиеся в угол сего виртуального пространства. В списке читателей на их странице совсем незначительные цифры. Мало им пишут рецензий. И совсем мизер – рецензий отправленных.

Вот это и есть ужас, парящий в литературном пространстве на крыльях ночи графоманской… Много-много многоточий.

И цветут овсы – овсы цветут. И над овсами в вышине безоблачное небо.

Роман "Овсы цветут" во времена утопического соцреализма был удостоен множества государственных и литературных премий. Позднее, литературные критики этим термином обозначали вкратце полнейшую литературную белиберду, недостойную и малейшего анализа. Кто автор "Овсы цветут" - не помню. Да и не хочу помнить. Много-много многоточий.

Читайте также: