Долго не увядала трава

Обновлено: 05.07.2024

(7)Я плыл на лодке вниз по реке и вдруг услышал, как в небе кто-то начал осторожно переливать воду из звонкого стеклянного сосуда в другой такой же сосуд. (8)Вода булькала, позванивала, журчала. (9)Звуки эти заполняли всё пространство между рекой и небосводом. (10)Это курлыкали журавли.

(11)Я поднял голову. (12)Большие косяки журавлей тянули один за другим прямо к югу. (13)Они уверенно и мерно шли на юг, где солнце играло трепещущим золотом в затонах Оки, летели к тёплой стране с элегическим именем Таврида.

(14)Я бросил вёсла и долго смотрел на журавлей.

(18)Сейчас на реке я подумал, что шедевры существуют не только в искусстве, но и в природе. (19)Разве не шедевр этот крик журавлей и их величавый перелёт по неизменным в течение многих тысячелетий воздушным дорогам?

(20)Птицы прощались со Средней Россией, с её болотами и чащами. (21)Оттуда уже сочился осенний воздух, сильно отдающий вином.

(22)Да что говорить! (23)Каждый осенний лист был шедевром, тончайшим слитком из золота и бронзы, обрызганным киноварью и чернью.

Бывало ли у вас так: вы идёте по лесу, идёте с определённой целью, грибы собираете или ягоды. И вдруг останавливаетесь, потрясённые открывшимся перед вами видом. Тихая, такая знакомая речка, лес на её берегу… Всё вроде бы как обычно, но вечерняя заря осветила их какими-то волшебными красными лучами, пронизала насквозь, превратив обыденное в сказку, в волшебный мираж… Вот о таком моменте в жизни, о моменте, когда привычное в природе вдруг превращается в шедевр, пишет К. Г. Паустовский. Что стоит за его описаниями, размышлениями? Какая проблема волнует писателя?. Мне кажется, он хотел заставить нас ещё раз задуматься над тем, какую роль в нашей жизни играет природа, что рождает в душе человека встреча с прекрасным.

Какова же основная мысль, которую стремился донести до нас автор? Мне кажется, что его задача – показать, что прекрасное есть везде, в поэзии и в природе, и с умения понимать его, умение видеть красоту родного слова, родного пейзажа начинается любовь к родине.

И эта мысль мне кажется неоспоримой. Я живу в местечке, где нет особых красот, буйства красок. Но как хорош прикумский лесок любое время года! Как прекрасна бескрайняя степь ранней весной, покрытая нежной травой с вкраплениями целых ковров алых маков, или летом, золотая от созревших хлебов! Как здорово идти по улицам родного села, когда тихо-тихо падает снег и земля, вчера ещё черная, становится белой, похожей на застенчивую невесту. Здесь, на своей малой родине, я обрела способность видеть красоту в обыденном, учусь любить родные края.

Она любила на балконе Предупреждать зари восход…

Или вот это:

Татьяна (русская душою, Сама не зная, почему) С ее холодною красою Любила русскую зиму…

Близость к родной природе, к простому деревенскому люду сформировали цельный характер пушкинской героини.

По-новому откроется для меня мир родной природы после размышлений, навеянных мыслями

К. Г. Паустовского. Я буду учиться постигать прекрасное в обыденном, учиться видеть шедевр в листочке, в снежинке, в скромном цветке..

По К. Бальмонту. Три года тому назад я уехал из Москвы…. Проблема патриотизма в условиях эмиграции

Предлагаемый вам текст принадлежит перу известного русского поэта К. Бальмонта (1867 – 1942). В 1920 году Бальмонт уехал из России. Умер на чужбине, во Франции.

(1)Три года тому назад я уехал из Москвы и через Эстонию приехал в Германию, а оттуда во Францию.

(2)Я уехал на полгода и не вернулся. (3)Зачем бы я вернулся? (4)Чтобы снова молчать как писатель, ибо печатать то, что пишу, в теперешней Москве нельзя, чтобы снова видеть, как, несмотря на все мои усилия, несмотря на все мои заботы, мои близкие умирают от голода и холода?(5)Нет, я этого не хочу.

(6)Но нет дня, когда бы я не тосковал о России, нет часа, когда бы я не порывался вернуться. (7)И когда мне говорят мои близкие и мои друзья, что той России, которую я люблю, которую я целую жизнь любил, сейчас нет, мне эти слова не кажутся убедительными. (8)Россия всегда есть Россия, независимо от того, какое в ней правительство, независимо от того, что в ней делается и какое историческое бедствие или заблуждение получило на время верх и неограниченное господство. (9)Я поэт. (10)Я не связан. (11)Я полон беспредельной любви к миру и к моей матери, которая называется Россия. (12)Там, в родных местах, так же, как в моём детстве и юности, цветут купавы на болотных затонах и шуршат камыши, сделавшие меня своим шелестом, своими вещими шёпотами тем поэтом, которым я стал, которым я был, которым я буду, которым я умру. (13)Там, в родных моих лесах, слышно ауканье, которое я люблю больше, чем блестящую музыку мировых гениев, поют соловьи, над полями возносятся, рассыпая ожерелья солнечных песен, жаворонки. (14)Там везде говорят по-русски; это язык моего отца и моей матери, это язык моей няни, моего детства, моей первой любви, почти всех мгновений моей жизни, которые вошли в моё прошлое как неотъемлемое свойство, как основа моей личности.

Как живётся человеку, вынужденному по той или иной причине оказаться вдали от Родины? Какие чувства он испытывает? Эти проблемы поднимает известный русский поэт К. Бальмонт.

Читаешь строки очерка Бальмонта и отчётливо понимаешь: живя вдали от Родины, человек испытывает тоску по ней, любовь к тем местам, где прошло детство, где встретился с первой любовью… И эта любовь к России не зависит от того, какое там сейчас правительство.

У зверя есть нора, у птицы есть гнездо,

Как бьётся сердце, горестно и громко,

Когда вхожу, крестясь, в чужой, наёмный дом

С своей уж ветхою котомкой!

Читая очерк К. Бальмонта, я поняла: где бы ты ни был, что бы ни случилось у тебя на Родине, люби её, ибо эта любовь не зависит ни от того, кто сейчас у власти, ни от бедствий, в которые погрузилось отечество. Люби Родину и старайся принести ей хотя бы малую пользу!

Я плыл на лодке вниз по реке и вдруг услышал, как в небе кто-то начал осторожно переливать воду из звонкого стеклянного сосуда в другой такой же сосуд.

Вода булькала, позванивала, журчала. Звуки эти заполняли всё пространство между рекой и небосводом. Это курлыкали журавли.

Я поднял голову. Большие косяки журавлей потянулись один за другим прямо к югу. Они уверенно и мерно шли на юг, где солнце играло золотом в затонах Оки.

Я бросил вёсла и долго смотрел на журавлей. По береговой просёлочной дороге ехал, покачиваясь, грузовик. Шофёр остановил машину, вышел и тоже начал смотреть на журавлей.

— Счастливо, друзья! — крикнул он и помахал рукой вслед птицам.

Потом он опять забрался в кабину, но долго не заводил мотор, должно быть, чтобы не заглушить затихающий небесный звон. Он открыл боковое стекло, высунулся и всё смотрел и смотрел, никак не мог оторваться от журавлиной стаи, уходящей в туман. И всё слушал плеск и переливы птичьего крика над опустелой по осени землёй.

Я открыл глаза. Белый и ровный свет наполнял комнату. Я встал и подошёл к окну — за стёклами всё было снежно и безмолвно. В туманном небе на головокружительной высоте стояла одинокая луна, и вокруг неё переливался желтоватый круг.

Когда же выпал первый снег? Я подошёл к ходикам. Было так светло, что ясно чернели стрелки. Они показывали два часа. Я уснул в полночь. Значит, за два часа так необыкновенно изменилась земля, за два коротких часа поля, леса и сады заворожила стужа.

Через окно я увидел, как большая серая птица села на ветку клёна в саду. Ветка закачалась, с неё посыпался снег. Птица медленно поднялась и улетела, а снег всё сыпался, как стеклянный дождь, падающий с ёлки. Потом снова всё стихло.

Проснулся Рувим. Он долго смотрел за окно, вздохнул и сказал:

— Первый снег очень к лицу земле.

Земля была нарядная, похожая на застенчивую невесту.

А утром всё хрустело вокруг: подмёрзшие дороги, листья на крыльце, чёрные стебли крапивы, торчавшие из-под снега.

К чаю приплёлся в гости дед Митрий и поздравил с первопутком.

— Вот и умылась земля, — сказал он, — снеговой водой из серебряного корыта.

— Откуда ты взял, Митрич, такие слова? — спросил Рувим.

— А нешто неверно? — усмехнулся дед. — Моя мать, покойница, рассказывала, что в стародавние годы красавицы умывались первым снегом из серебряного кувшина и потому никогда не вяла их красота.

В лесах было торжественно, светло и тихо.

День как будто дремал. С пасмурного высокого неба изредка падали одинокие снежинки. Мы осторожно дышали на них, и они превращались в чистые капли воды, потом мутнели, смерзались и скатывались на землю, как бисер.

Мы бродили по лесам до сумерек, обошли знакомые места. Стаи снегирей сидели, нахохлившись, на засыпанных снегом рябинах. Кое- где на полянах перелетали и жалобно попискивали птицы. Небо над головой было очень светлое, белое, а к горизонту оно густело, и цвет его напоминал свинец. Оттуда шли медленные снеговые тучи.

В лесах становилось всё сумрачнее, всё тише, и наконец пошёл густой снег. Он таял в чёрной воде озера, щекотал лицо, порошил серым дымом леса. Зима начала хозяйничать над землёй.

Этими высказываниями Константин Георгиевич дает понять читателю, что для него настоящий шедевр — это то, что служит нам образцом, примером или показателем чего-то идеального.

Главное — это умение правильно преподнести этот шедевр, чтобы его считали настоящим. Действительно, ведь шедевром может стать даже ненужная и неинтересная вещь, если у нее будет правильная и красивая подача. Эти два примера из текста показывают, что для каждого человека настоящий шедевр выглядит по-разному.

Таким образом позиция автора становится очевидной. Она заключается в том, что для каждого из нас есть свой настоящий шедевр, который помогает нам не отчаиваться и не терять надежду на лучшее.

С мнением К. Г. Паустовского невозможно не согласиться. Я думаю, что мы все люди и у всех нас разные вкусы и свое представление идеала. Каждый из нас вдохновляется по-своему. Сальвадор Дали, например, известный сюрреалист 20-го века, всегда считал идеалом свою жену Галу. Она для него была музой.

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

(14)Я бросил вёсла и долго смотрел на журавлей. (15)По береговой просёлочной дороге ехал, покачиваясь, грузовик. (16)Шофёр остановил машину, вышел и тоже начал смотреть на журавлей.

(17)– Счастливо, друзья! — крикнул он и помахал рукой вслед птицам.

(18)Потом он опять забрался в кабину, но долго не заводил мотор, должно быть, чтобы не заглушить затихающий небесный звон. (19)Он открыл боковое стекло, высунулся и всё смотрел и смотрел, никак не мог оторваться от журавлиной стаи, уходившей в туман. (20)И всё слушал плеск и переливы птичьего крика над опустелой по осени землёй.

(22)Иначе говоря, о совершенном и безукоризненном произведении. (23)Я выбрал стихи Лермонтова.

(24)Сейчас на реке я подумал, что шедевры существуют не только в искусстве, но и в природе.

(25)Разве не шедевр этот крик журавлей и их величавый перелёт по неизменным в течение многих тысячелетий воздушным дорогам?

(26)Птицы прощались со Средней Россией, с её болотами и чащами. (27)Оттуда уже сочился осенний воздух, сильно отдающий вином. (28)Да что говорить! (29)Каждый осенний лист был шедевром, тончайшим слитком из золота и бронзы, обрызганным киноварью и чернью.

(30)Каждый лист был совершенным творением природы, произведением её таинственного искусства, недоступного нам, людям. (31)Этим искусством уверенно владела только она, только природа, равнодушная к нашим восторгам и похвалам.

(32)Недавно я читал воспоминания о Бунине. (33)О том, как жадно он следил в конце своей жизни за работой советских писателей. (34)Он был тяжело болен, лежал не вставая, но всё время просил и даже требовал, чтобы ему приносили все книжные новинки, полученные из Москвы.

(42)– Как великолепно! — сказал он. (43)–Как хорошо!

(44)Лермонтов ввёл в поэзию превосходный разговорный язык. (45)А Твардовский смело ввёл в стихи и язык солдатский, совершенно народный.

(46)Бунин смеялся от радости. (47)Так бывает, когда мы встречаемся с чем-нибудь подлинно прекрасным.

(49)Распространено мнение, что шедевров немного. (50)Наоборот, мы окружены шедеврами.

(51)Мы не сразу замечаем, как осветляют они нашу жизнь, какое непрерывное излучение — из века в век — исходит от них, рождает у нас высокие стремления и открывает нам величайшее хранилище сокровищ — нашу землю.

(52)Каждая встреча с любым шедевром — прорыв в блистающий мир человеческого гения.

Читайте также: