Чернеет башня минарета да тополь в воздухе дрожит
Обновлено: 04.10.2024
Мне очень нравиться рок! Потому что, когда я слушаю рок в моей душе играет муза. Без этой музы я не смогу выжить в этом суровом Мире, где живут гнусные, жадные люди. Которые могут убить каждого человека.
Мой папа пишет стихи.
Птица живёт в лесу.
В сухом - определение
И чистом - определение
Воздухе - обстоятельство (места)
Пахнет - сказуемое
Полынью - дополнение
Сжатой - определение
Рожью - дополнение
Гречихой - дополнение
Близ рощи (3 скл.→близ степи́), на пригорке (1 скл.→на земле́) стояли дачи. 2) От заморозков (2 скл.→ от столо́в) весной гибнет цвет яблони (1 скл. → цвет земли́), груши, вишни. 3) В Сибири (3 скл.→в степи́) в долине (1 скл.→ в земле́) реки (1 скл. → долина земли́) вырос город сталеваров (2 скл.→ город столо́в). 4) Белка прыгала на ели (3 скл. → на степи́) с ветки (1 скл. →с земли́) на ветку (1 скл.→на землю). 5) Он надоел и бабушке (1 скл.→ надоел земле́) Анисье (1 скл.), и курам, и собаке (1 скл.→надоел земле́).
Семь раз отмерь , один раз отрежь. Перед тем как сделать, решить что-л. ответственное, серьезное, тщательно обдумай, все предусмотри. Надо проникнуться спасительным недоверием к скоропалительному быстрому движению вперед, ко всякому хвастовству и т. д. , надо задуматься над проверкой тех шагов вперед, которые мы ежечасно провозглашаем, ежеминутно делаем и потом ежесекундно доказываем их непрочность, несолидность и непонятность. Вреднее всего здесь было бы спешить..
465.Запишите следующие цифры словами, укажите целые и дробные числительные. 4; 9; 86; 3/7; 435,8; 189; 674846; 25671; 18,25; 1,7
К данным существительным подберите подходящие по смыслу глаголы.Солнце восходит. Ветер веет. Пламя полыхает.
Какая главная мысль текста ? И какой вопрос можно задать по тексту? Быстро ДАЮ 40 БАЛОВ. Сахар получают из сахарной свёклы на за
Март 11th, 2011 admin
Шарль Бодлер (1821 — 1867)
Человек и Море.
Как зеркало своей заповедной тоски,
Свободный Человек, любить ты будешь Море,
Своей безбрежностью хмелеть в родном просторе,
Чьи бездны, как твой дух безудержный, — горьки;
Вы оба замкнуты, и скрытны, и темны.
Кто тайное твое, о Человек, поведал?
Кто клады влажных недр исчислил и разведал,
О Море. Жадные ревнивцы глубины!
( перевод Вячеслава Иванова)
Константин Николаевич Батюшков (1787 — 1855)
ТАВРИДА
Друг милый, ангел мой, сокроемся туда,
Где волны кроткия Тавриду омывают,
И Фебовы лучи с любовью озаряют
Им древней Греции священныя места!
Мы там, отверженные роком,
Равны несчастьем, любовию равны,
Под небом сладостным полуденной страны
Забудем слезы лить о жребии жестоком,
Забудем имена фортуны и честей.
В прохладе ясеней, шумящих над морями,
Где кони дикие стремятся табунами
На шум студеных струй, кипящих под землей,
Где путник с радостью от зноя отдыхает
Под говором древес, пустынных птиц и вод,
Там, там нас хижина простая ожидает,
Домашний ключ, цветы и сельский огород.
Последние дары фортуны благосклонной,
Вас пламенны сердца приветствуют стократ!
Вы краше для любви и мраморных палат
Пальмиры севера огромной.
Константин Дмитриевич Бальмонт (1867-1942) .
В море вспыхнул светлый мост,
Ярко дышат брызги звёзд.
Месяц ночь освободил,
Месяц море победил.
Свод небес похолодел,
Месяц миром овладел,
Жадным светом с высоты
Тронул горные хребты.
Всё безмолвно захватил,
Вызвал духов из могил.
В серых башнях вдоль стены.
Встали тени старины.
Возле башни, в полумгле,
Плачет призрак Джамиле.
Смотрят тени вдоль стены,
Светит месяц с вышины.
СЛУЧЕВСКИЙ Константин Константинович (1837-1904)
Ханские жёны.
У старой мечети гробницы стоят,-
Что сёстры родные, столпились;
Тут ханские жёны рядами лежат
И сном непробудным забылись…
И времени много с тех пор протекло,
Как ханское царство распалось!
И, кажется, всё бы забыться могло,
Всё… если бы всё забывалось.
Их хитростью брали, их силой влекли,
Их стражам гаремов вручали
И тешить властителей ханской земли,
Ласкать, не любя, заставляли…
И помнят могилы. Задумчив их вид…
Великая месть не простится!
Разрушила ханство, остатки крушит
И спящим покойницам снится!
Григорьев Аполлон Александрович (1822–1864), русский поэт.
ВСТРЕЧА
А все же чувствовали сами
Невольно оба мы не раз,
Что душ таинственная связь
Образовалась между нами.
Тогда… хотелось мне упасть
К твоим ногам в порыве страсти…
Но сила непонятной власти
Смиряла бешеную страсть.
Но мы расстались без прощанья,
С тоской суровой и немой.
И в час случайного свиданья
Сошлись с холодностью сухой;
Опущен взгляд, и чинны речи,
Рука как мрамор холодна…
А я, безумный, ждал той встречи,
Я думал, мне простит она
Мою тоску, мои мученья,
Невольный ропот мне простит
И вновь в молитву обратит
Греховный стон ожесточенья!
1857г.
Полонский Яков Петрович (1820 1898).
Помнишь, лунное мерцанье,
Шорох моря под скалой,
Сонных листьев колыханье,
И цикады стрекотанье
За оградой садовой;
Эта музыка природы,
Эта музыка души
Мне в иные, злые годы,
После бурь и непогоды,
Ясно слышится в тиши.
Я внимал — и сердце грелось
С юга веющим теплом,
Легче верилось и пелось…
Я внимал – и мне хотелось
Этой музыки во всём…
Николай Степанович Гумилев (1886-1921).
Никитский сад
Но этот сад, он был во всем подобен
Священным рощам молодого мира:
Там пальмы тонкие взносили ветви,
Как девушки, к которым Бог нисходит;
На холмах, словно вещие друиды,
Толпились величавые платаны…
Валерий Брюсов.
Гурзуф в феврале.
Свежей и светлой прохладой
Веет в лицо мне февраль.
Новых желаний — не надо,
Прошлого счастья — не жаль.
Нежно-жемчужные дали
Чуть орумянил закат.
Как в саркофаге, печали
В сладком бесстрастии спят.
Нет, не укор, не предвестье –
Эти святые часы!
Тихо пришли в равновесье
Зыбкого сердца весы.
Миг между светом и тенью!
День меж зимой и весной!
Весь подчиняюсь движенью
Песни, плывущей со мной.
Львов Михаил Давыдович (Рафкат Давлетович Маликов (Габитов) (1917-1988)
Бахчисарайский фонтан.
А. Луговой — (псевдоним Алексея Алексеевича Тихонова -(1853—1914] — русский писатель.
Роскошной природы роскошна картина.
По берегу моря рукой исполина
Разбросаны горы высокой грядой, —
Лазурное море жемчужной волной
Подножья скалистых вершин омывает —
Играя, волна за волной набегает
И, с шумом ударясь о берег крутой,
Катится назад, серебристой каймой…
ЛУГОВОЙ (псевдоним Алексея Алексеевича Тихонова) [1853—1914] — русский писатель.
Я думаю, глядя на море голубое,
Чьих только кораблей не видело оно!
В нем каждая волна рокочет про былое,
Про имена племен, исчезнувших давно.
Какой народ, ища над целым миром трона,
С отвагой не вверял ему своей судьбы?
Морских соленых вод изменчивое лоно
Рождало счастье всем в опасностях борьбы.
И финикиян флаг, и греков парус белый
Заморских дальних стран искали наугад;
И древний Рим свой взор, властительный и смелый,
Бросал за грань морей, где солнцу был закат.
Пойми же, почему смотрю порой так страстно
На волны я, тоской неясною томим:
В стихии мне родной, хоть бурной, но прекрасной,
Провижу мой удел – и плыть хочу за ним!
Балаклава, вид с берега
Владимир Александрович Луговской ( 1901 — 1957)
Мы шли в Балаклаву путём Одиссея,
Двенадцатью вёслами яхонты сея,
Двенадцатью вёслами руша волну,
А по небу мчался, с нами под пару,
Из млечных туманностей вздыбленный парус
В ещё не открытую греком страну…
Владимир Луговской.В галерее Айвазовского
Леонид Николаевич Мартынов (1905-1980)
Руки, дрогнув, кисть к чертям отбросили.
Озарила мглу глубокой осени
Бездна взрыва, бледное пятно.
…Съездите однажды в Феодосию
Посмотрите это полотно.
Леонид Мартынов
Хамелеон ( восточный мыс Коктебель — бухты Планерское).
Есть
На диком просторе
Предгорий холмистых
Территория вольных
Автомобилистов
Я люблю
Этих вольных автомобилистов,
Берег Чёрного моря
Берущих на приступ.
Я люблю этот табор
Косматое вече,
Тех, кто весел и храбр,
Прикатил издалече…
На горячем песке,
В уголке отдалённом,
В Мёртвой бухте,
За мысом Хамелеоном,
Извивается чёрная кошка
На флаге
И в костре вы печёте картошку,
Бродяги!
1963.
ДУДИН, МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1916–1993), русский поэт, прозаик.
Просох песок на жёлтом скате.
Был воздух солон и хмелён.
Четыре раза на закате
Цвета менял Хамелеон.
Яков Полонский
Гор не видать — вся даль одета
Лиловой мглой; лишь мост висит,
Чернеет башня минарета,
Да тополь в воздухе дрожит…
Апухтин Алексей Николаевич (1840-1893)Песнь о Севастополе.
Я спою вам о том, как от южных полей
Поднималося облако пыли,
Как сходили враги без числа с кораблей
И пришли к нам , и нас победили.
А и так победили, что долго потом
Не совались к нам с дерзким вопросом,
А и так победили, что с кислым лицом
И разбитым отчалили носом.
Я спою, как росла богатырская рать,
Шли бойцы из железа и стали,
И как знали они,что идут умирать,
И как свято они умирали!
И одиннадцать месяцев длилась резня,
И одиннадцать месяцев целых
Чудотворная крепость, Россию храня,
Хоронила сынов своих смелых…
1869.
Брюсов Валерий Яковлевич (1873-1924)
Ай-Тодор
Кипит встревоженное море,
Мятутся волны, как в плену,
Померк маяк на Ай-Тодоре,
вся ночь приветствует луну.
Луна державно делит море:
То мрак, то отблесков игра,
И спит в серебряном просторе
Мир парусов из серебра.
Июнь 1899
Севастопольская бухта во второй половины 19 века[/caption]
Асадов Эдуард Аркадьевич (1923-2004)
Шелестит над обелиском тополь,
Алый флаг пылает над волной,
Севастополь, гордый Севастополь —
Город нашей славы боевой.
И недаром в звании героя
Ты стоишь , как воин, впереди
Часовым над кромкою прибоя
С Золотой Звездою на груди!
КНИГИ 417992 АВТОРЫ 127536 СЕРИИ 43208 ЖАНРЫ 504 ГОРОДА 1137 ИЗДАТЕЛЬСТВА 16466 ТЕГИ 332782 СТАТЬИ 609
Миров, - вы - скажите, ужель суждено вам
Носиться бесплодно над этою чудной страною,
Так страстно любимою солнцем и - выжженной солнцем!
1 Нацвал - деревенский староста. (Здесь и далее подстрочные примечания, кроме специально оговоренных, принадлежат Я. П. Полонскому.)
2 Чингури - струнный инструмент.
3 Кунжут - растение.
Вчера к развалинам, вдоль этого ущелья,
Скакали всадники - и были зажжены
Костры - и до утра был слышен гул веселья
Пальба, и барабан, и вой зурны.
Из уст в уста ходила азарпеша (1),
И хлопали в ладоши сотни рук,
Когда ты шла, Майко, сердца и взоры теша,
Плясать по выбору застенчивых подруг.
Сегодня вновь безлюдное ущелье
Глядит пустыней, - мирная пальба
Затихла - выспалось похмелье
И съехала с горы последняя арба!
Не все же праздновать! - веселый пир народный
Прошел, как сон. Так некогда любовь
Моя прошла - пыл сердца благородный
Простыл, давно простыл; - но не простыла кровь!
Как после праздника в глотке вина отраду
Находит иногда гуляка удалой,
Так рад я был внимательному взгляду
Моей Майко, плясуньи молодой!
Что ж медлю я. Бичо! ты, конюх мой проворный!
Коня!! - Ее арбу два буйвола с трудом
Везут. - Догоним. Вот играет ветер горный
Катибы (2) бархатной пунцовым рукавом.
1 Азарпеша - чаша для вина.
2 Катиба - женская одежда с откидными рукавами.
Я не приду к тебе. Не жди меня! Недаром,
Едва потухло зарево зари,
Всю ночь зурна звучит за Авлабаром (1).
Всю ночь за банями поют сазандари (2).
Здесь теплый свет луны позолотил балконы,
Там углубились тени в виноградный сад,
Здесь тополи стоят, как темные колонны,
А там, вдали, костры веселые горят
Пойду бродить! - Послушаю, как льется
Нагорный ключ во мгле заснувших Саллалак (3),
Где звонкий голос твой так часто раздается,
Где часто, вижу я, мелькает твой личак (4).
Не ты ли там стоишь на кровле под чадрою,
В сиянье месячном?! - Не жди меня, не жди!
Ночь слишком хороша, чтоб я провел с тобою
Часы, когда душе простора нет в груди;
Когда сама душа - сама душа не знает,
Какой любви, каких еще чудес
Просить или желать - но просит - но желает
Но молится пред образом небес,
И чувствует, что уголок твой душен,
Что не тебе моим моленьям отвечать,
Не жди! - я в эту ночь к соблазнам равнодушен
Я в эту ночь к тебе не буду ревновать.
1 Авлабар - часть города Тифлиса.
2 Сазандар - певец.
3 Саллалаки - юго-западная часть Тифлиса.
4 Личак - головной убор грузинки, в виде длинной вуали, обыкновенно откинутой назад.
Сатар! Сатар! твой плач гортанный
Рыдающий, глухой, молящий, дикий крик
Под звуки чианур и трели барабанной
Мне сердце растерзал и в душу мне проник.
Не знаю, что поешь; - я слов не понимаю;
Я с детства к музыке привык совсем иной;
Но ты поешь всю ночь на кровле земляной,
И весь Тифлис молчит - и я тебе внимаю,
Как будто издали, с востока, брат больной
Через тебя мне шлет упрек иль ропот свой.
Не знаю, что поешь - быть может, песнь Кярама,
Того певца любви, кого сожгла любовь;
Быть может, к мести ты взываешь - кровь за кровь
Быть может, славишь ты кровавый меч Ислама
Те дни, когда пред ним дрожали тьмы рабов.
Не знаю, - слышу вопль - и мне не нужно слов!
1 Сатар - имя известного в Тифлисе персидского певца.
Земли, полуднем раскаленной,
Не освежила ночи мгла.
Заснул Тифлис многобалконный;
Гора темна, луна тепла.
Кура шумит, толкаясь в темный
Обрыв скалы живой волной.
На той скале есть домик скромный,
С крыльцом над самой крутизной.
Там, никого не потревожа,
Я разостлать могу ковер,
Там целый день, спокойно лежа,
Могу смотреть на цепи гор:
Гор не видать - вся даль одета
Лиловой мглой; лишь мост висит,
Чернеет башня минарета,
Да тополь в воздухе дрожит.
Хозяин мой хоть брови хмурит,
А, право, рад, что я в гостях.
Я все молчу, а он все курит,
На лоб надвинувши папах.
Усы седые, взгляд сердитый,
Суровый вид; но песен жар
Еще таит в груди разбитой
Мой престарелый сазандар.
Вот, медных струн перстам касаясь,
Поет он, словно песнь его
Способна, дико оживляясь,
Быть эхом сердца моего!
"Молись, кунак (1), чтоб дух твой крепнул;
Не плачь; пока весь этот мир
И не оглох и не ослепнул,
Ты званый гость на божий пир.
Пока у нас довольно хлеба
И есть еще кувшин вина,
Не раздражай слезами неба
И знай - тоска твоя грешна.
Гляди - еще цела за нами
Та сакля, где, тому назад
Полвека, жадными глазами
Ловил я сердцу милый взгляд.
Тогда мне мир казался тесен;
Я умирал, когда не мог
На празднике, во имя песен,
Переступить ее порог.
Вот с этой старою чингури
При ней бывало на дворе
Я пел, как птица после бури
Хвалебный гимн поет заре.
Теперь я стар; она - далеко!
И где? - не ведаю; но верь,
Что дальше той, о ком глубоко
Ты, может быть, грустишь теперь.
Твое мученье - за горами,
Твоя любовь - в родном краю;
Моя - над этими звездами
У бога ждет меня в раю!"
И вновь молчит старик угрюмый;
На край лохматого ковра
КНИГИ 417992 АВТОРЫ 127536 СЕРИИ 43208 ЖАНРЫ 504 ГОРОДА 1137 ИЗДАТЕЛЬСТВА 16466 ТЕГИ 332782 СТАТЬИ 609
Очевидно, благодаря этим свойствам своей личности Полонский в течение своей жизни был в дружеских отношениях — от самой тесной дружбы до искренней приязни — со всеми величайшими поэтами и прозаиками своего времени: Тютчевым, Фетом, Достоевским, Толстым, Тургеневым.
О редкостной доброжелательности и мягкости Полонского можно судить и по собственным его письмам, воспоминаниям и дневникам. Если ему, например, надо высказать замечания по поводу стихов начинающих поэтов, то при совершенной непоколебимости и твердости суждений он не забывает тут же, как бы вскользь, добавить, что вот у него те же самые недостатки и на них ему неоднократно указывал Фет, да и он Фету не спускал подобных же погрешностей.
А главное — жалобы его так оправданны! Жизнь Полонского была полна и душевных, и физических мучений, и самой элементарной борьбы за существование.
Читайте также: