Черный мох муста тунтури

Обновлено: 05.10.2024

Говорят, есть такое место - Муста-Тунтури, где фашисты не смогли во время ВОВ пересечь нашу сухопутную границу. Так ли это? Давайте разбираться.

Гарнизон Среднего и Рыбачьего имел на вооружении: 5613 винтовок, 144 станковых пулемета, 98 автоматов ППШ, 83 орудия разных калибров, 2 танка, 779 карабинов, 210 ручных пулеметов, 11 зениток, 101 миномет, 62 машины. Сила немалая, но она была разбросана по большой территории.

К 29 июня 1941 года на участке от Кутовой до Волоковой находился 15-й отдельный пулеметный батальон и 55, 56 и 57-я отдельные пулеметные роты. Все они были в спешном порядке сформированы из новобранцев — жителей Мурманской области. Здесь же дислоцировалась и 4-я пулеметная рота Никишина. Из других подразделений на названном участке находились отряд разведчиков 135-го полка, пост станции наблюдения и связи Северного флота, небольшое подразделение саперов и 6-я застава 100-го погранотряда. Имелись и два вспомогательных подразделения — клуб и подсобное хозяйство 2-го батальона.

Немцы пошли в наступление 29 июня, и уже к исходу дня, оказались на Муста-Тунтури. Но были остановлены, с тех пор и до окончания войны линия фронта по хребту осталась неизменной.

По количеству погибших на один квадратный метр, по насыщенности беспредельным мужеством Муста-Тунтури не имеет равных. По погодным и геологическим условиям — тоже.

После кровопролитных и во многом сумбурных боев в первые месяцы войны весь фронт от Кутовой до Волоковой представлял опорные пункты. Так называемое боевое охранение и с той, и с другой стороны занимало ключевые высоты, между которыми существовала огневая связь. Промежутки между опорными пунктами были напичканы минами.

За боевым охранением шла первая линия обороны, за ней — главная. Землянки и огневые точки нашего боевого охранения строились из камня, мха и бревен.

Не сумев прорваться к Мурманску, немцы зазимовали на сопках Муста-Тунтури. За семь месяцев они создали глубоко эшелонированную оборону, состоящую из системы опорных пунктов глубиной до 20 километров. Наиболее развита была главная полоса обороны, состоящая из двух позиций, насыщенных большим количеством каменно-земляных сооружений, миновзрывных и проволочных заграждений. Вырубленные в камнях окопы поражают воображение, местами сохранившиеся достаточно хорошо они достигают глубиной 2- 2.5 метра.

При переносе границы в 1940 году старый погранзнак под номером А-34 убрать забыли. Утром 29 июля высоту с погранзнаком заняли 15 пограничников взвода старшего сержанта Большакова. Вершина сопки представляет собой открытую площадку из сплошного гранитного массива. Укреплений там ни каких не было. Наспех соорудили из камня стрелковые ячейки.

Егеря подошли к высоте в 11 часов. После артобстрела пошли в атаку. Несколько раз доходило до рукопашной. В промежутках между атаками по высоте били миномёты и артиллерия. В живых осталось только пять пограничников. Когда взрывом мины уничтожило пограничный столб, парни под огнём, не сговариваясь, пошли собирать камни. На месте погранзнака они сложили каменный гурий, символизирующий столб.

К полудню 30-го числа в живых остались только Большаков и пулемётчик Гайфулин. Патроны у них кончились. Две последние гранаты Большаков бросил в подползающих егерей и был убит пулемётной очередью. К вечеру на высоту поднялся взвод лейтенанта Гречина из 135-го СП. Бойцы нашли тяжелораненого Гайфулина и отправили его в госпиталь. Взвод в течении дня оборонял высоту. Гречин был дважды ранен, но продолжал бой, пока не был убит. От взвода осталось семеро.

1 июля на помощь поднялся взвод моряков лейтенанта Москальчука. Они держались месяц. 2 августа во время очередного штурма в живых осталось только двое. Расстреляв все патроны, они пошли навстречу егерям и погибли в рукопашном бою.

Памятник, дошедший до наших дней установлен в 1980 году на высоте 115,6 метра на месте того самого пограничного знака А-34 на границе между Финляндией и СССР (1920-1940 гг.). Во время Великой Отечественной войны противник так и не смог перейти здесь границу.

Муста-Тунтури — самый северный участок фронта Второй мировой войны именно про него говорят, что он стал единственным местом, где немецкие войска не смогли перейти сухопутную границу России. Но так ли это?

Но красивой истории не было, увы.

Кладбище советских воинов, павших на хребте Муста-Тунтури в годы ВОВ. Здесь покоится более 1500 человек.

О Великой Отечественной войне написано и сказано столько , что, порою, кажется - мы давно уже всё о ней знаем. Конечно же, это не так: ведь до сих пор никто не может с уверенностью сказать где, когда и как погиб тот или другой солдат, где захоронен; а, может, так и остался лежать, засыпанный землёй, в своём окопе. Хорошо, если прах найдут поисковики, ещё лучше, если с останками окажется солдатский медальон или истлевшая записка в будущее с именем и фамилией воина.
Наверняка, мы никогда не узнаем о бесчисленных примерах мужества и героизма наших бойцов, потому что павшие молчат, а живые настоящие герои - люди скромные и считают свой поступок вполне естественным.
Мне в этом рассказе хотелось бы поведать о малоизвестной странице в истории защиты нашей Родины, об одном из участков фронта, о каких поэт – фронтовик Юрий Белаш сказал:
здесь невозможно было выстоять,
а выстояв — не умереть.

И рождаются стихи о войне, хотя, поверьте - писать их невыносимо тяжело. Но это нужно делать, иначе кто же кроме ещё живых свидетелей и нас, кто родился сразу после войны, отдаст долг памяти и простой человеческой благодарности за беспримерный подвиг солдат, что защищали, или погибли, защищая нас, потомков?
Считаю, что применительно к военной тематике в своём возрасте я имею полное право называть вещи своими именами, а не искать синонимы к, не по моей вине затёртым, определениям: подвиг, мужество, героизм; тем более, что наши люди, победившие в той войне (и на фронте и в тылу) - дважды, трижды герои, независимо от того, получили они свою звезду или нет, т. к. потом с не меньшей самоотверженностью они поднимали страну из разрухи.
Это они отстояли и заново отстроили нашу, пусть худо-бедную, но жизнь и нужно всегда помнить об этом.

Да, война – это нечто противоестественное любой природе и человеческой в первую очередь. Почему - то в последнее время я всё чаще вспоминаю Тунтури и думаю: как вообще можно было воевать в этих абсолютно безжизненных местах и условиях, где губительное, ледяное дыхание Арктики чувствуется и зимой и летом? А ведь противостояние длилось три с лишним года.
По воспоминаниям Веры Порфирьевны Коротиной (в замужестве Гипп) -нашей единственной женщины-снайпера, всю оборону проведшей здесь в

В году 2014ом одним, а точнее несколькими погожими днями проехали мы с DmitriSV по старой немецкой Пароварской, Швабской дороге. Хорошо проехали, как туристы. Полюбовались красотами, отдохнули. Но по приезду домой когда я уже было сел писать отчет и делать видеоролик о том "как круто это было", встетились мне в сети стихи и небольшой видеоряд к ним, которые цепанули меня до глубины души!
Да так, что расхотелось писать совсем.
Стихи Николая Манацкова.

В общем решил я сделать эту запись не для того, чтобы сказать как все было здорово, а для того чтобы знали и помнили. Раз уж читает мои записи столько людей, дай бог кто-то вспомнит! Дай бог кто-то в себе сохранит. Дай бог кто-то заинтересуется и прочтет по этой теме больше материала. А потом приедет и проникнется. И вместо того, чтобы разбрасывать мусор и портить тундру, сохранит ее и уберет за другими. Дай то бог!

Почему дорога Швабская? Немцы давали в чужом краю имена дорогам. Имена понятные и близкие им. Швабская буквально Shwabenweg (weg по немецки — дорога) дорога Shwaben.
Это название части паломнического средневекового маршрута святого Якоба, который шел на запад Европы в Португалию.
Почему Пароварская? По названию села PAROVAARA которое было когда-то на западной оконечности не построенной тогда еще дороги.

Источник фото — страничка одного из создателей вагончика-музея, который находится в Титовке возле кафе. И уж если вы окажетесь в наших краях, посетить этот музей еще до поездки на Средний, Рыбачий, Муста-Тунтури я вам категорически рекомендую!
Здесь вы сможете узнать, что граница на севере все-таки была пересечена немцами, и не 22.06.1941 как считают многие, а 29.06.1941 Что по хребту Муста-Тунтури немцами была построена подвесная канатная дорога для доставки грузов на фронт и возвращения раненых солдат в тыл. Да и вообще узнаете много о правдивой истории войны и Кольского края.

Вот такие вот дела.
А дальше слов будет мало. Будут фото. Качество их не супер, сделаны на телефоно-мыльницу, поэтому необессудте.

Ты не забыт, гранита монолит!
Как часовой в молчанье горделивом
Хребет, что кровью до густа полит,
Стоит непокорённый над заливом.

Там берег пуст…
Присядь и закури.
Послушай, друг, в каком не помню классе
Я побывал на Муста-Тунтури –
Глухом плато, каких на Кольском масса.

Отец воспоминаний не любил.
От матери я знал, что он мальчишкой
В семнадцать лет ушёл на фронт и бил
На Севере врага без передышки.

Наводчиком - орудия таскал
По сопкам и болотам Заполярья,
И где-то здесь - среди угрюмых скал,
Пропах в боях пороховою гарью.

Он почему-то не носил наград,
Но видел я, как мертвенно серели
На скулах желваки, когда подряд
Мы все тогда Войну в кино смотрели.

Она ещё жила.
Бедой своей,
Как поколеньем тем она впиталась
Мной, с молоком от матери моей,
Что сиротой в четырнадцать осталась.

Нас школьников везли – не довезли -
Мы к побережью, в след ступая строго,
Шли по хребту - туда, куда вели
Сапёры и немецкая дорога.

Всё ниже тучи, пасмурнее день,
Нам чудилось дыханье преисподней:
Вдали – залив, чредою, словно тень -
За ним два полуострова, как сходни.

Сгоревших сопок каменная твердь,
Как норы - ДЗОТы, рваные осколки,
Себе обитель выбрала здесь Смерть,
Полярные сюда не ходят волки.

Казалось, не окончилась война:
Всё на местах, но где-то спят солдаты;
Немецкой каски ржавая волна,
Растяжки паутиною распяты.

Ничто зловещей тишины уют
Не нарушает.
Только ропот моря.
И даже птицы гнёзда тут не вьют -
Сгорело всё от боли и от горя.

Здесь был форпост советских кораблей
От Северного флота -
в океаны,
Сквозь сети заградительных полей,
Шли проводить Ленд-лиза караваны.

Вот потому-то, как бельмо в глазу
Был тот рубеж, за превосходство споря,
Стояли: те –
на склоне,
мы – внизу:
У самой кромки Баренцева моря.

Спускалась ночь.
Прижавшись у костра,
Внезапно повзрослевшие потомки -
В огонь бросали, молча, до утра
Тех караванов скорбные обломки.

Норд-Ост, крепчая, воздух в клочья рвал,
вещая шторм,
cрывая с гребней пенки,
А мы глядели на девятый вал,
Уткнувшись носом в сжатые коленки.

Во мгле бесшумно двигались бойцы,
А мимо нас, бушлаты сняв, на ДОТы
Шёл,
закусивший ленточек концы,
В пургу,
в тельняшках,
взвод морской пехоты.

Свистели тонко пули у виска,
Гремел прибой в фиорде, словно фибра,
А с кораблей, стоявших у мыска,
Неслись
снаряды
главного калибра!

Мы были там,
в штурмующих рядах,
Вжимаясь грудью в амбразуры ДОТов,
И я запомнил побеждённый
страх,
И злой свинец горячих пулемётов.

Жестокою –
не по годам строга
Была атака.
Рвалась, как бумага,
Трещала под штыками плоть врага,
Кровь на снегу,
матросская отвага.

Мы победили,
но, какой ценной?!
Помилуй, Бог…
С тех пор мне часто снится
Обугленный, но защищённый мной,
Отчизны край на Северной границе.

Я уходил последним.
И стеной
О скалы волны рушились с разбега.
А Смерть?
- Она осталась за спиной,
Швыряясь злобно,
вслед,
осенним снегом…

Рыбачий, Средний, Муста-Тунтури -
Сурово побережье океана.
Здесь редкий гость нечаянный турист:
Граница на замке.
Хребет – охрана.

Я всё забыл в житейской суете,
Но там, в местах, что мне с рожденья святы -
Есть скромный обелиск на высоте,
Где спят за нас погибшие солдаты…

И что мне о войне ни говори,
Когда звенят победные стаканы –
Я видел страшный бой за Тунтури.
И в этом ВСЁ.
Спасибо,
Ветераны.

Потрясающе. Давно ничего не читала равного этому на Стихире и вообще. Прекрасная форма изложения и невероятное содержание. Строки полны сильных чувств, которые, кажется, опаляют. И фотография строгого мощного монумента - подстать рассказанной истории.

Читайте также: