Дедушка повел афоню в поле чтобы показать внуку будущий урожай

Обновлено: 05.10.2024

Где происходит основной разговор деда и внука?
— Ты скажи мне про всё!
Старый Тит взял Афоню за руку, и они пошли из избы наружу. Там солнце высоко стояло на небе и освещало зреющий хлеб на полях и цветы на дорожной меже́.
Дед повёл Афоню полевой дорогой, и они вышли на пастбище, где рос сладкий клевер для коров, травы и цветы. Дед остановился у голубого цветка, терпеливо росшего корнем из мелкого чистого песка, показал на него Афоне, потом согнулся и осторожно потрогал тот цветок.
— Это я сам знаю! — протяжно сказал Афоня. — А мне нужно, что самое главное бывает, ты скажи мне про всё! А этот цвет растёт, он не всё!
Дедушка Тит задумался и осерчал на внука.
— Тут самое главное тебе и есть. Ты видишь — песок мертвый лежит, он каменная крошка, и более нет ничего, а камень не живёт и не дышит, он мёртвый прах. Понял теперь?
— Нет, дедушка Тит, — сказал Афоня.
— Тут понятного
Помогите пж

на пастбище, где рос сладкий клевер для коров, травы и цветы.

Основной разговор деда и внука происходит на пастбище, у голубого цветка, терпеливо росшего корнем из мелкого чистого песка.

№№ заданий Пояснения Ответы Ключ Критерии Инструкция Актуальность Источник Номер изложения ФИ­ПИ Правило Раздел кодификатора Раздел кодификатора ФИПИ Сложность Тема сочинения 9.1 Тема сочинения 9.3
Добавить инструкцию Печать Готово, можно копировать.

1) Дедушка и внук хотели погулять, подышать свежим воздухом.

2) Дедушка Тит хотел объяснить внуку, что есть самое главное на земле.

3) Афоня хотел узнать у деда лекарственные растения, чтобы собрать их и сдать в аптеку.

4) Дедушка-пахарь должен был показать Афоне будущий урожай.

(1)Дедушка спал. (2)Руки у дедушки лежали на столе; они были большие, кожа на них стала как кора на дереве, и под кожей видны были толстые чёрные жилы, эти руки много земли испахали.

— (3)Дедушка Тит, а ты всё знаешь?

— (4)Всё, Афоня, я всё знаю.

— (5)Проснись, дедушка, скажи мне про всё!

— (6)Да уж проснулся уже, пойдём сейчас белый свет пытать, — ответил дед.

(7)Старый Тит испил квасу, взял Афоню за руку, и они пошли из избы наружу. (8)Там солнце высоко стояло на небе и освещало зреющий хлеб на полях и цветы на дорожной меже. (9)Дед повёл Афоню полевою дорогой, и они вышли на пастбище, где рос сладкий клевер для коров, где колосились травы и цвели цветы. (10)Дед остановился у голубого цветка, терпеливо росшего корнем из мелкого чистого песка, показал на него Афоне, потом согнулся и осторожно потрогал тот цветок.

— (11)Это я сам знаю! — протяжно сказал Афоня. — (12)А мне нужно, что самое главное бывает, ты скажи мне про всё! (13)А этот цвет растёт, он не всё!

(14)Дедушка Тит задумался и осерчал на внука.

— (15)Тут самое главное тебе и есть. (16)Ты видишь: песок мёртвый лежит, он каменная крошка, и более нет ничего. (17)Камень не живёт и не дышит, он мёртвый прах. (18)Понял теперь?

— (19)Нет, дедушка Тит, — уверенно сказал Афоня, — тут понятного нету.

— (20)Ну, не понял, так чего же тебе надо, раз ты непонятливый?.

(21)А цветок жалконький такой, а он живой, и тело себе он сделал из мёртвого праха. (22)Стало быть, он мёртвую сыпучую землю обращает в живое тело и пахнет от него самого чистым духом. (23)Вот тебе и есть самое главное дело на белом свете, вот тебе и есть, откуда всё берётся. (24)Цветок этот — самый святой труженик, он из смерти работает жизнь…

— (25)А трава и рожь тоже главное делают? — спросил Афоня.

— (26)Одинаково, — сказал дедушка Тит.

— (28)И мы с тобой, мы пахари, Афонюшка, мы хлебу расти помогаем. (29)А этот вот жёлтый цвет на лекарство идёт, его и в аптеке берут. (30)Ты бы нарвал их да снёс. (31)Отец-то твой ведь на войне; вдруг поранят его или он от болезни ослабнет, вот его и полечат лекарством.

(32)Афоня задумался среди трав и цветов. (33)Он сам, как цветок, тоже захотел теперь делать из смерти жизнь, он думал о том, как рождаются из сыпучего скучного песка голубые, красные, жёлтые счастливые цветы, поднявшие к небу свои добрые лица и дышащие чистым духом в белый свет.

— (34)Теперь я сам знаю про всё! — сказал Афоня.

(35)Дед Тит ничего не сказал. (36)Он невидимо улыбнулся своему доброму внуку и пошёл спать в избу на печку.

(37)А маленький Афоня остался один в поле. (38)Он собрал жёлтых цветов, сколько мог их удержать в охапке, и отнёс в аптеку на лекарства, чтобы отец его не болел на войне от ран. (39)В аптеке Афоне дали за цветы железный гребешок. (40)Он принёс его деду и подарил ему: пусть теперь дедушка чешет себе бороду тем гребешком.

— (41)Спасибо тебе, Афонюшка, — сказал дед.

(42)Старик кротко улыбнулся, погладил головку внука и посмотрел на него как на цветок, растущий на земле.

* Андрей Платонович Платонов (1899 — 1951) — известный русский советский писатель, драматург, поэт, публицист и сценарист.

Пояснение . Дедушка Тит хотел объяснить внуку, что есть самое главное на земле.

Ар­гу­мен­ти­руя свой ответ, при­ве­ди­те 2 (два) при­ме­ра из про­чи­тан­но­го тек­ста. При­во­дя при­ме­ры, ука­зы­вай­те но­ме­ра нуж­ных пред­ло­же­ний или при­ме­няй­те ци­ти­ро­ва­ние. Вы мо­же­те пи­сать ра­бо­ту в на­уч­ном или пуб­ли­ци­сти­че­ском стиле, рас­кры­вая тему на линг­ви­сти­че­ском ма­те­ри­а­ле. На­чать со­чи­не­ние Вы мо­же­те сло­ва­ми В.В. Ви­но­гра­до­ва. Объём со­чи­не­ния дол­жен со­став­лять не менее 70 слов. Ра­бо­та, на­пи­сан­ная без опоры на про­чи­тан­ный текст (не по дан­но­му тек­сту), не оце­ни­ва­ет­ся. Если со­чи­не­ние пред­став­ля­ет собой пе­ре­ска­зан­ный или пол­но­стью пе­ре­пи­сан­ный ис­ход­ный текст без каких бы то ни было ком­мен­та­ри­ев, то такая ра­бо­та оце­ни­ва­ет­ся нулём бал­лов. Со­чи­не­ние пи­ши­те ак­ку­рат­но, раз­бор­чи­вым по­чер­ком.

При­ве­ди­те в со­чи­не­нии 2 (два) ар­гу­мен­та из про­чи­тан­но­го тек­ста, под­твер­жда­ю­щих Ваши рас­суж­де­ния. При­во­дя при­ме­ры, ука­зы­вай­те но­ме­ра нуж­ных пред­ло­же­ний или при­ме­няй­те ци­ти­ро­ва­ние. Объём со­чи­не­ния дол­жен со­став­лять не менее 70 слов. Если со­чи­не­ние пред­став­ля­ет собой пе­ре­ска­зан­ный или пол­но­стью пе­ре­пи­сан­ный ис­ход­ный текст без каких бы то ни было ком­мен­та­ри­ев, то такая ра­бо­та оце­ни­ва­ет­ся нулём бал­лов. Со­чи­не­ние пи­ши­те ак­ку­рат­но, раз­бор­чи­вым по­чер­ком.

(1)Де­душ­ка спал. (2)Руки у де­душ­ки ле­жа­ли на столе; они были боль­шие, кожа на них стала как кора на де­ре­ве, и под кожей видны были тол­стые чёрные жилы, эти руки много земли ис­па­ха­ли.

— (3)Де­душ­ка Тит, а ты всё зна­ешь?

— (4)Всё, Афоня, я всё знаю.

— (5)Проснись, де­душ­ка, скажи мне про всё!

— (6)Да уж проснул­ся уже, пойдём сей­час белый свет пы­тать, — от­ве­тил дед.

(7)Ста­рый Тит испил квасу, взял Афоню за руку, и они пошли из избы на­ру­жу. (8)Там солн­це вы­со­ко сто­я­ло на небе и осве­ща­ло зре­ю­щий хлеб на полях и цветы на до­рож­ной меже. (9)Дед повёл Афоню по­ле­вою до­ро­гой, и они вышли на паст­би­ще, где рос слад­кий кле­вер для коров, где ко­ло­си­лись травы и цвели цветы. (10)Дед оста­но­вил­ся у го­лу­бо­го цвет­ка, тер­пе­ли­во рос­ше­го кор­нем из мел­ко­го чи­сто­го песка, по­ка­зал на него Афоне, потом со­гнул­ся и осто­рож­но по­тро­гал тот цве­ток.

— (11)Это я сам знаю! — про­тяж­но ска­зал Афоня. — (12)А мне нужно, что самое глав­ное бы­ва­ет, ты скажи мне про всё! (13)А этот цвет растёт, он не всё!

(14)Де­душ­ка Тит за­ду­мал­ся и осер­чал на внука.

— (15)Тут самое глав­ное тебе и есть. (16)Ты ви­дишь: песок мёртвый лежит, он ка­мен­ная крош­ка, и более нет ни­че­го. (17)Ка­мень не живёт и не дышит, он мёртвый прах. (18)Понял те­перь?

— (19)Нет, де­душ­ка Тит, — уве­рен­но ска­зал Афоня, — тут по­нят­но­го нету.

— (20)Ну, не понял, так чего же тебе надо, раз ты не­по­нят­ли­вый?.

.(21)А цве­ток жал­конь­кий такой, а он живой, и тело себе он сде­лал из мёрт­во­го праха. (22)Стало быть, он мёртвую сы­пу­чую землю об­ра­ща­ет в живое тело и пах­нет от него са­мо­го чи­стым духом. (23)Вот тебе и есть самое глав­ное дело на белом свете, вот тебе и есть, от­ку­да всё берётся. (24)Цве­ток этот — самый свя­той тру­же­ник, он из смер­ти ра­бо­та­ет жизнь…

— (25)А трава и рожь тоже глав­ное де­ла­ют? — спро­сил Афоня.

— (26)Оди­на­ко­во, — ска­зал де­душ­ка Тит.

— (28)И мы с тобой, мы па­ха­ри, Афо­нюш­ка, мы хлебу расти по­мо­га­ем. (29)А этот вот жёлтый цвет на ле­кар­ство идёт, его и в ап­те­ке берут. (30)Ты бы на­рвал их да снёс. (31)Отец-то твой ведь на войне; вдруг по­ра­нят его или он от бо­лез­ни ослаб­нет, вот его и по­ле­чат ле­кар­ством.

(32)Афоня за­ду­мал­ся среди трав и цве­тов. (33)Он сам, как цве­ток, тоже за­хо­тел те­перь де­лать из смер­ти жизнь, он думал о том, как рож­да­ют­ся из сы­пу­че­го скуч­но­го песка го­лу­бые, крас­ные, жёлтые счаст­ли­вые цветы, под­няв­шие к небу свои доб­рые лица и ды­ша­щие чи­стым духом в белый свет.

— (34)Те­перь я сам знаю про всё! — ска­зал Афоня.

(35)Дед Тит ни­че­го не ска­зал. (36)Он не­ви­ди­мо улыб­нул­ся сво­е­му доб­ро­му внуку и пошёл спать в избу на печку.

(37)А ма­лень­кий Афоня остал­ся один в поле. (38)Он со­брал жёлтых цве­тов, сколь­ко мог их удер­жать в охап­ке, и отнёс в ап­те­ку на ле­кар­ства, чтобы отец его не болел на войне от ран. (39)В ап­те­ке Афоне дали за цветы же­лез­ный гре­бе­шок. (40)Он принёс его деду и пода­рил ему: пусть те­перь де­душ­ка чешет себе бо­ро­ду тем гре­беш­ком.

— (41)Спа­си­бо тебе, Афо­нюш­ка, — ска­зал дед.

(42)Ста­рик крот­ко улыб­нул­ся, по­гла­дил го­лов­ку внука и по­смот­рел на него как на цве­ток, рас­ту­щий на земле.

* Ан­дрей Пла­то­но­вич Пла­то­нов (1899 — 1951) — из­вест­ный рус­ский со­вет­ский пи­са­тель, дра­ма­тург, поэт, пуб­ли­цист и сце­на­рист.

15.3. У каж­до­го че­ло­ве­ка су­ще­ству­ют ос­нов­ные жиз­нен­ные цен­но­сти, то есть то, что ка­жет­ся ему наи­бо­лее зна­чи­мым и важ­ным. У раз­ных людей в раз­ные пе­ри­о­ды их жизни раз­ные цен­но­сти: кто-то стре­мит­ся к ком­фор­ту, кто-то к са­мо­раз­ви­тию, для кого-то сча­стье близ­ких со­став­ля­ет самую боль­шую цен­ность и зна­чи­мость в жизни. Для людей, толь­ко на­чи­на­ю­щих жить, огром­ное зна­че­ние имеет жиз­нен­ный опыт стар­ших: се­мей­ные цен­но­сти не­ред­ко пе­ре­да­ют­ся из по­ко­ле­ния в по­ко­ле­ние.

Муд­рым учи­те­лем ста­но­вит­ся дед Тит для сво­е­го ма­лень­ко­го внука. Кто, как не умудрённый жиз­нен­ным опы­том, про­жив­ший много лет че­ло­век объ­яс­нит, что самое глав­ное на земле? Для деда, всю жизнь тру­див­ше­го­ся не по­кла­дая рук, самая глав­ная цен­ность — это труд, ведь толь­ко бла­го­да­ря ему су­ще­ству­ет всё на свете, от неж­но­го цвет­ка до че­ло­ве­ка. И маль­чик Афоня по­ни­ма­ет деда: он со­би­ра­ет ле­чеб­ные цвет­ки ро­маш­ки, чтобы по­мочь отцу на войне, осо­зна­вая, что де­ла­ет очень важ­ное, самое глав­ное дело на земле.

Свои глав­ные жиз­нен­ные цен­но­сти — вер­ность то­ва­ри­ще­ству, пре­дан­ное слу­же­ние род­ной земле— пе­ре­да­вал отец Тарас Буль­ба своим сы­но­вьям. Пе­ре­да­вал лич­ным при­ме­ром, ведя сы­но­вей за собой. Но так сло­жи­лось, что толь­ко один из сы­но­вей, Остап, готов был по­жерт­во­вать жиз­нью ради цен­но­стей, став­ших свя­ты­ми для него. Ан­дрий же вы­брал иные цен­но­сти, что при­ве­ло к не­ми­ну­е­мо­му кон­флик­ту и тра­ге­дии.

Спи­сок жиз­нен­ных цен­но­стей у каж­до­го свой. Но глав­ное на пути к мечте — по­ни­мать, что для тебя дей­стви­тель­но важно. Твои жиз­нен­ные цен­но­сти иг­ра­ют клю­че­вую роль в твоей судь­бе, по­то­му что от них за­ви­сит при­ня­тие ре­ше­ний, ре­а­ли­за­ция права вы­бо­ра, осу­ществ­ле­ние жиз­нен­но­го пред­на­зна­че­ния, вза­и­мо­от­но­ше­ния с дру­ги­ми лю­дь­ми.

Жил мальчик Афоня. Отец его был на фронте, а мать весь день в колхозе работала. Афоня днем был со старым дедом, который почти весь день спал. Афоне было скучно и он попросил деда рассказать про все, что тот знает, а то умрет и не успеет рассказать.

Цветок на земле читать

Скучно Афоне жить на свете. Отец его на войне, мать с утра до вечера работает в колхозе, на мо­лочной ферме, а дедушка Тит спит на печке. Он и днём спит, и ночью спит, а утром, когда просы­пается и ест кашу с молоком, он тоже дремлет.

— Дедушка, ты не спи, ты уж выспался, — сказал нынче утром Афоня дедушке.

— Не буду, Афонюшка, я не буду, — отве­тил дед. — Я лежать буду и на тебя глядеть.

— А зачем ты глаза закрываешь и со мной ничего не гово­ришь? — спросил тогда Афоня.

— Нынче я не буду глаза смежать, — обещал дедушка Тит. — Нынче я на свет буду смотреть.

— А отчего ты спишь, а я нет?

— Мне годов много, Афонюшка… Мне без трёх девяносто бу­дет, глаза уж сами жмурятся. А тебе ещё мало времени, тебе без трёх первый десяток идёт.

— А тебе ведь темно спать, — говорил Афоня. — На дворе солнце горит, там трава растёт, а ты спишь — ничего не видишь.

— Да я уж всё видел, Афонюшка.

— А отчего у тебя глаза белые и слёзы в них плачут?

— Они выцвели, Афонюшка, они от света выцвели и слабые стали, мне глядеть ведь долго пришлось.

Афоня осмотрел деда, какой он есть. В бороде у деда были хлебные крошки, и там жил ещё один комарик. Афоня встал на лавку, выбрал все крошки из бороды у деда, а комарика прогнал оттуда — пусть он живёт отдельно. Руки у дедушки лежали на сто­ле; они были большие, кожа на них стала как кора на дереве, и под кожей видны были толстые чёрные жилы, эти руки много земли испахали.

Афоня поглядел в глаза деду. Глаза его были открыты, но смотрели равнодушно, не видя ничего, и в каждом глазу свети­лась большая капля слезы.

— Не спи, дедушка! — попросил Афоня.

Но дедушка уже спал. Мать посадила его, сонного, на печку, укрыла одеялом и ушла работать. Афоня же остался один в избе, и опять ему скучно стало жить на свете. Он ходил вокруг деревян­ного стола, смотрел на мух, которые окружили на полу хлебную крошку, упавшую из бороды деда, и ели её; потом Афоня подхо­дил к печке, слушал, как дышит там спящий дед, смотрел через окно на пустую улицу и снова ходил вокруг стола, не зная, что делать.

— Мамы нету, папы нету, дедушка спит, — говорил Афоня сам себе.

Потом он посмотрел на часы-ходики, как они идут. Часы шли долго и скучно: тик-так, тик-так, будто они баюкали деда, а сами тоже уморились и хотели уснуть.

— Проснись, дедушка, — просил Афоня. — Ты спишь?

— А? Нету, я не сплю, — отвечал дедушка Тит с печи.

— Ты думаешь? — спрашивал Афоня.

— А? Я тут, Афоня, я тут.

— А? Нету, я всё обдумал, Афонюшка, я смолоду думал.

— Дедушка Тит, а ты всё знаешь?

— Всё, Афоня, я всё знаю…

— А что это, дедушка?

— А чего тебе, Афонюшка?

— А я уж позабыл, Афоня.

— Проснись, дедушка, скажи мне про всё!

— А? — произнёс дедушка Тит.

— Дедушка Тит! Дедушка Тит! — звал Афоня. — Ты вспомни! Но дед уже умолк, он опять уснул в покое на русской печи. Афоня тогда сам залез на печь к дедушке и начал будить его, чтобы он проснулся. А дед спал и только шептал тихо во сне не­слышные слова. Афоня уморился его будить и сам уснул возле деда, прильнув к его доброй знакомой груди, пахнущей тёплой землёю.

Очнувшись от сна, Афоня увидел, что дед глядит глазами и не спит.

— Вставай, дедушка! — сказал Афоня.

А дед опять закрыл глаза и уснул.

Афоня подумал, что дед тогда не спит, когда сам Афоня спит; и он захотел никогда не спать, чтобы подкараулить деда, когда он совсем проснётся.

И Афоня стал ожидать. Часы-ходики тикали, и колёсики их поскрипывали и напевали, баюкая деда.

Афоня тогда слез с печи и остановил маятник у часов. В избе стало тихо. Слышно стало, как отбивает косу косарь за рекой и тонко звенит мошка под потолком.

Дедушка Тит очнулся и спросил:

— Ты чего, Афоня? Что-то шумно так стало… Это ты шумел?

— А ты не спи! — сказал Афоня. — Ты скажи мне про всё! А то ты спишь и спишь, а потом умрёшь, мама говорит — тебе недол­го осталось, кто мне тогда скажет про всё?

— Обожди, дай мне квасу испить, — произнёс дед и слез с печи.

— Ты опомнился? — спросил Афоня.

— Опомнился, — ответил дед. — Пойдём сейчас белый свет пытать.

Старый Тит испил квасу, взял Афоню за руку, и они пошли из избы наружу.

Там солнце высоко стояло на небе и освещало зреющий хлеб на полях и цветы на дорожной меже.

Дед повёл Афоню полевою дорогой, и они вышли на пастби­ще, где рос сладкий клевер для коров, травы и цветы. Дед оста­новился у голубого цветка, терпеливо росшего корнем из мелкого чистого песка, показал на него Афоне, потом согнулся и осторожно потрогал тот цветок.

— Это я сам знаю! — протяжно сказал Афоня. — А мне нуж­но, что самое главное бывает, ты скажи мне про всё! А этот цвет растёт, он не всё!

Дедушка Тит задумался и осерчал на внука.

— Тут самое главное тебе и есть. Ты видишь — песок мёрт­вый лежит, он каменная крошка, и более нет ничего, а камень не живёт и не дышит, он мёртвый прах. Понял теперь?

— Нет, дедушка Тит, — сказал Афоня, — тут понятного нету.

— Ну, не понял, так чего ж тебе надо, раз ты непонятливый. А цветок, ты видишь, жалконький такой, а он живой, и тело себе он сделал из мёртвого праха. Стало быть, он мёртвую сыпучую землю обращает в живое тело и пахнет от него самого чистым ду­хом. Вот тебе и есть самое главное дело на белом свете, вот тебе и есть, откуда всё берётся. Цветок этот — самый святой труженик, он из смерти работает жизнь…

— А трава и рожь тоже главное делают? — спросил Афоня.

— Одинаково, — сказал дедушка Тит.

— И мы с тобой. Мы пахари, Афонюшка, мы хлебу расти по­могаем… А этот вот жёлтый цвет на лекарство идёт, его и в апте­ке берут. Ты бы нарвал их да снёс. Отец-то твой ведь на войне; вдруг поранят его или он от болезни ослабнет, вот его и полечат лекарством.

Афоня задумался среди трав и цветов. Он сам, как цветок, тоже захотел теперь делать из смерти жизнь; он думал о том, как рождаются из сыпучего скучного песка голубые, красные, жёлтые счастливые цветы, поднявшие к небу свои добрые лица и дышащие чистым духом в белый свет.

— Теперь я сам знаю про всё! — сказал Афоня. — Иди домой, дедушка, ты опять, должно, спать захотел: у тебя глаза белые… Ты спи, а когда умрёшь, ты не бойся, я узнаю у цветов, как они из праха живут, и ты опять будешь жить из своего праха. Ты, дедушка, не бойся!

Дед Тит ничего не сказал. Он невидимо улыбнулся своему доб­рому внуку и пошёл спать в избу на печку.

А маленький Афоня остался один в поле. Он собрал жёлтых цветов, сколько мог их удержать в охапке, и отнёс в аптеку на лекарства, чтобы отец его не болел на войне от ран. В аптеке Афоне дали за цветы железный гребешок. Он принёс его деду и по­дарил ему; пусть теперь дедушка чешет себе бороду тем гребешком.

— Спасибо тебе, Афонюшка, — сказал дед. — А цветы тебе ни­чего не сказывали, из чего они в мёртвом песке живут?

— Не сказывали, — ответил Афоня. — Ты вон сколько жи­вёшь и то не знаешь. А говорил, что знаешь про всё. Ты не знаешь.

— Правда твоя, — согласился дед.

— Они молча живут, надо у них допытаться, — сказал Афо­ня. — Чего все цветы молчат, а сами знают?

Дед кротко улыбнулся, и погладил головку внука, и посмотрел на него, как на цветок, растущий на земле. А потом дедушка спрятал гребешок за пазуху и опять заснул.

Читайте также: