Какие растения выращивал ниро вульф
Обновлено: 04.07.2024
Ниро Вульф (Nero Wolfe) — центральный персонаж цикла детективных произведений американского писателя Рекса Стаута. Рекс Стаут написал в общей сложности 33 романа и 41 новеллы и рассказа, и цикл про Вульфа считается его главным вкладом в литературу.
Черногорец по происхождению, Ниро участвовал в Первой мировой войне, сначала в сербо-черногорской армии, потом, после поражения Сербии — в экспедиционном корпусе США. Накопив некоторое состояние, Вульф прибыл в США, где получил гражданство и занялся практикой в качестве частного детектива.
Вульф крайне тучен и обладает очень специфическими вкусами — любит комфорт, вкусно поесть, заниматься разведением орхидей в своём саду, и никогда не выходить из дома. Для первого ему подойдёт его роскошный кирпичный особняк с гостевыми спальнями, оранжереей на крыше, личным лифтом и климат-контролем (поскольку кондиционеров в то время ещё не изобрели, окна открываются и закрываются с помощью механического таймера), вторым и третьим занимаются соответственно его личный повар Фриц Бреннер и ботаник Теодор Хортсманн, а четвёртым, равно как и повествованием в книгах — ассистент Арчи Гудвин.
Взаимоотношения между Вульфом и Гудвином являются центральной частью произведения. Вульф представляет собой британского детектива, расследующего дела в своём кабинете и в собственной голове, скорее даже не Шерлока Холмса, а его брата Майкрофта, в то время как Арчи — американский детектив, не классический крутой, но вполне нашедший бы себя на страницах Дэшилла Хэмметта. Поскольку Вульф не покидает дом по рабочим вопросам, за него это делает Арчи, который занимается, собственно, расследованиями, сообщает собранную им информацию Вульфу, который и раскрывает дело в одиночку. Арчи увлекается танцами, бейсболом и покером, пользуется успехом у дам, предпочитает ходьбу такси или общественному транспорту. Как и Вульф, он натренировал память до почти фотографического уровня и способен дословно воспроизводить подслушанные некоторое время назад длительные разговоры. В отличие от Вульфа, который мало понимает в окружающем мире, Арчи умудряется разбираться практически во всём вокруг, а его привычки кажутся Вульфу чуть ли не аскезой (так, любимый напиток Арчи — молоко, а сытному ужину он предпочитает перехваченный на бегу сэндвич). Арчи пользуется природной харизмой и остроумием, чтобы разбалтывать подозреваемых и свидетелей, морочить голову полицейским и дамам и, что немаловажно, заставлять Вульфа работать над делом.
Буйство орхидей: Ниро Вульф умер бы от зависти
Фото Инги Земзаре
Выставка подготовлена на основе коллекции, которую редко видят посетители Ботанического сада, поскольку растения находятся в отдельных оранжереях. Чтобы цветы разом предстали во всей своей красе, при подготовке к выставке шел постоянный отбор, выверялись сроки цветения, одни цветы переносились в более холодное отделение, другие, напротив, из холодного перемещались ближе к теплу.
- Нам есть чем гордиться, - говорит заместитель заведующего Ботаническим садом Юрий Калугин. - Коллекция орхидей в нашем Ботаническом саду за последние годы стала лучшей в России, и мы подбираемся даже к Европе. Коллекция растет как на дрожжах, и у нас есть такие вещи, которые мало где можно встретить. Кроме орхидей, у нас выставлено то, что еще никто нигде не выставлял, – семейство бромелиевых. Это очень интересное и разнообразное семейство. Мы со многими из этих растений знакомы, но мало кто представляет, чьи это родственники и откуда они родом. Самое знаменитое и известное каждому растение – ананас.
Ананас был первым представителем бромелиевых, с которым познакомились европейцы. Общее число видов бромелиевых в природе более 2500, и растут они только на Американском континенте. Среди бромелиевых много наземных растений, но большинство из них – эпифиты, приспособившиеся к жизни на деревьях или на камнях. Эту группу растений трудно сравнивать с чем-либо, они удивляют и оригинальным цветением, и необычным внешним видом. Они могут иметь колючие кожистые листья и листья, покрытые серыми чешуйками, способны накапливать влагу в воронковидной розетке листьев, могут существовать практически без корней, собирая на себя капли росы и тумана.
Зеленовато-седые бороды, которые висят на деревьях в оранжерее, - не декор, а живые растения из семейства бромелиевых. Они так в природе и растут.
У пруда, в котором плавают рыбы, можно увидеть знакомый всем венерин башмачок – здесь представлены редкие дикие виды из Юго-Восточной Азии. Впрочем, редкостей в оранжерее собрано предостаточно. Они соседствуют с декором из наших лесов и парков. Сотрудники сада собирали для выставки все самое интересное - искали коряги, мох, лишайники, резали сухие ветки. Сослужил добрую службу и старый вяз. Из него сделали конструкцию эпифитного (т. е. растения-опоры, приспособленного для других растений) дерева.
Вяз хорошо вписался в компанию пальм в оранжерее, под куполом которой сейчас правит бал цветочное царство.
К слову, племена маори, очарованные красотой орхидей, были уверены в их божественном происхождении.
После посещения выставки хочется сразу завести себе дома коллекцию орхидей. Насколько это сложно и с чего нужно начинать, рассказала нам биолог Милана Колалите:
- Орхидеи - неприхотливые растения. Разумеется, для каждого вида есть свои особенности ухода, зная их, можно добиться обильного и регулярного цветения. При этом есть и общие правила ухода за орхидеями, позволяющие успешно выращивать их дома.
Первая орхидея в коллекции - обычно фаленопсис. Это, пожалуй, самая неприхотливая орхидея. Следующим растением может быть теневыносливый пафиопедиллум или дендробиум нобиле, цветущий маленькими букетиками на утолщенных стеблях. Если в квартире прохладно, можно завести мильтонию. Обратите внимание на камбрии. В природе камбрий не существует, они выведены специально для домашних коллекций, поэтому очень неприхотливы. Великолепная орхидея для начинающих - энциклия, однако в продаже она бывает редко. Неприхотливы также зигопеталюмы, но при их содержании следует помнить, что эта крупная орхидея требовательна к подкормкам, ее необходимо регулярно удобрять. Несколько сложнее в содержании каттлеи, цимбидиумы и ванды. Однако после приобретения начальных навыков разведения орхидей их можно смело включать в свою коллекцию.
Большинство орхидей светолюбивы, но летом на южном окне на их листьях могут появиться солнечные ожоги. Самое лучшее место для орхидей - западное или восточное окно. В комнате, выходящей на юг, орхидеи можно размещать на некотором расстоянии от окна или в солнечные летние дни слегка притенять. В домашней коллекции легче всего разводить теплолюбивые орхидеи, не требующие зимовки при пониженной температуре. Оптимальная температура для них круглый год около 24 градусов.
Поливать орхидеи нужно регулярно, но не допускать застоя воды в горшке. Между поливами субстрат должен слегка подсохнуть. Удобный способ полива орхидей: горшок погружается почти полностью в сосуд с водой на час. С марта по октябрь в воду для полива раз в 10 дней добавляют специальное удобрение для орхидей (они обычно есть в продаже). С ноября по февраль орхидеи удобряют раз в месяц.
Никто не застрахован от появления на растениях вредителей. Поэтому раз в месяц профилактически обрабатывайте растения любым системным инсектицидом. Современные препараты от насекомых можно безопасно применять в жилище.
Ниро Вульф – частный детектив, вымышленный персонаж цикла детективных романов писателя Рекса Стаута. Чем же этот персонаж интересен для любителей орхидей? У Вульфа было весьма занятное увлечение – садоводство. Этому делу, не смотря на свой жесткий распорядок дня и нелюбовь к передвижению не только по своему огромному дому, но и за его пределы, он посвящал 2 часа утром и 2 часа вечером.
Давайте более подробно рассмотрим привычки и характер персонажа Ниро Вульфа. Основным жизненным принципом он считал максимальный комфорт благодаря материальной независимости и занятии тремя видами деятельности: тренировка мозгов, гурманство и цветоводство. Первый вид деятельности реализовывался благодаря раскрытию разных преступлений. Для того, чтобы минимально прикладывать физические усилия для чего либо, в его доме проживало трое человек:
- Арчи Гудвин – личный секретарь и оперативник, который и собирал для детектива все факты о совершенных преступлениях, ведь сам Ниро Вульф очень редко выходил из дому;
- Фриц Бреннер – личный повар;
- Теодор Хорстман – личный садовод.
Ниро Вульф владел трёхэтажным особняком в Нью-Йорке, на крыше которого находилась большая оранжерея для орхидей. Оранжерея была поделена на три отсеки с разными температурными режимами, отдельно зимний сад, камера для обработок пестицидами, кладовка, комната для пересадок и каморка для садовника. В оранжерее Вульфа было около 10 тысяч взрослых цветущих орхидей и как все они помещались на крыше – загадка.
Ниро Вульф с садовником Хорстманом использовали осмунду, волокнистый верховой торф специально привезенный из-за границы и мох сфагнум. На дно каждого горшка он предпочитал ставить дренаж в виде битых глиняных черепков. Он со своим помощником знал все тонкости полива, подкормок и температурных режимов, ведь в оранжерее росли самые разнообразные представители орхидей. По сложившейся еще в 19 веке традиции английских садоводов, оранжерея была разделена на три отсека в зависимости от температурного режима. В теплой оранжерее росли фаленопсисы, онцидиумы, ванды, некоторые виды венериных башмачков. В умеренной Вульф выращивал каттлеи, лелии, дендробиумы и гибриды, которые требовали теплого содержания в течение всего года, но в зимний сезон ночная температура понижалась до 12 – 15 С. В холодной оранжерее ночная температура зимой понижалась до 10-12 С где росли цимбидиумы, одонтоглоссумы, целогины, мильтонии, масдевалии и другие высокогорные виды.
Свое предпочтение детектив отдавал Мильтонии из холодной оранжереи и выращивал только природные виды. Все Мильтонии о которых упоминается в романах выделены в род мильтониопсис (Miltoniopsis) и насчитывают всего шесть видов. Наиболее часто упоминаются мильтониопсис Роэзла (M. roezlii) и мильтониопсис Флагоносная (M. vexillaria). Ареалом обитания этих орхидей являются горы Колумбии. Они обе имеют похожий внешний вид с большими цветками, которые в диаметре достигают 10 см, и отличаются окрасом. У мильтониопсис Роэзла цветки снежно-белые с пурпурными пятнами у основания лепестков и оранжево-желтым пятном в основании губы, а у мильтониопсис Флагоносной цветки окрашены в разные оттенки розового и пурпурного цветов. Цветки, кроме яркого окраса имеют сильный аромат садовых роз. Практически круглогодичное цветение порадует глаз. Но у этих прелестных цветов есть один недостаток, после среза они практически сразу увядают.
Какие же орхидеи любил Ниро Вульф?
Самыми любимыми орхидеями Вульфа были каттлеи и их гибриды, о них упоминается в 10 романах. Фантастически крупные цветки нежного окраса с приятным ароматом. Их изюминкой является крупная и ярко окрашенная губа. Окрас этих орхидей очень разнообразный от зеленовато-белого до ярко-желтого и красно-коричневого. Они легко скрещиваются не только между собой, но и с другими видами и поэтому стали родоначальниками многих гибридов. Ниро Вульф пытался самостоятельно выводить новые виды.
Удивительно, но этот персонаж участвовал в выставках и получал медали. Его мечтой было вывести орхидею девственно белого или совершенно черного окраса. Этот герой делится опытом выращивания орхидей со своими читателями. В 19 веке не каждый садовод мог похвастаться выращенной из семян орхидеей. Это связано с тем, что похожие на пыль семена орхидеи не имеют никаких полезных веществ и в естественных условиях прорастают с помощью особого эндомикоризного грибка, из сотен тысяч семян прорастали только единицы.
Но в 20 веке ученые обнаружили, что орхидеи можно проращивать семена без участия грибков. Благодаря этому открытию технология выращивания стала доступна всему миру и сейчас насчитывается около 100 тысяч не только межвидовых, но и межродовых гибридов орхидей.
Работа Вульфа и Хорстмана впечатляет ведь для того чтобы получить сеянцы для высадки очень сложно и занимает длительное время. Банки с проростками ставят в специальные климат камеры со специальным температурным режимом, освещенностью и влажностью и там они проводят около года перед высадкой в оранжерею. Сеянцы фаленопсисов только в самых благоприятных условиях способны зацвести через 3-4 года, а сеянцы каттлей и венериных башмачков – через 5-7 лет. После цветения Вы можете заметить какие-то дефекты на цветках и годи работы потрачены напрасно.
Стоит заметить Ниро Вульф относился к цветоводству очень ответственно. В одном из романов упоминается, что он тщательно следил за тем, чтобы в его цветнике не появился вредитель. В оранжерея была оборудована камера для фумигации и ни одно растение туда не попадало без предварительной обработки. Во время отъезда на выставку он заметил на одном из растений мучнистого червеца и сразу послал телеграмму Хорстману, чтобы он проверил все орхидеи и при необходимости предотвратил распространение вредителя.
Именно у персонажа Ниро Вульфа есть чему поучится не только цветоводам-новичкам но и профессионалам.
Понедельник — на выставке цветов. Вторник — на выставке цветов. Среда — на выставке цветов. И это я, Арчи Гудвин. Как же так?
Я не отрицаю — цветы приятны, но миллион цветов вовсе не в миллион раз приятнее одного-единственного. Вот устрицы — вкусная штука, но кому же придет в голову съесть содержимое целого бочонка?
Я не особенно возмущался, когда Ниро Вульф послал меня туда. Я отчасти ожидал этого. После шумихи, поднятой вокруг выставки воскресными газетами, было ясно, что кому-то из наших домашних придется пойти взглянуть на эти орхидеи. А раз Фрица Бреннера нельзя отделить от кухни так надолго, а самому Вульфу, как известно, больше всего подходит кличка Покоящееся Тело, вроде тех тел, о которых толкуют в учебниках физики, было похоже, что выбор падет на меня. Меня и выбрали.
Когда Вульф в шесть часов спустился из оранжереи и вошел в контору, я отрапортовал:
— Я видел их. Украсть образчик было невозможно.
Он ухмыльнулся, опуская себя в кресло:
— Я и не просил тебя об этом.
— Никто и не говорит, что просили, просто вы ждали, что я сделаю это. Их три — они под стеклянным колпаком, и рядом прохаживается охранник.
— Какого они цвета?
— Черные цветы никогда не бывают черными. Какого они цвета?
— Ну, — я раздумывал, — представьте себе кусок угля. Не антрацит, а просто каменный уголь.
— Минутку. Полейте его темной патокой. Да, так будет похоже.
— Тьфу. Ты не можешь точно определить этот цвет. И я не могу.
— Что ж, пойду куплю кусок угля, и мы попробуем.
— Нет. А лабеллии там есть?
— Да, патока поверх угля. Лабеллий много, не такая масса, как аурей, но почти столько же, сколько труффаутиан. Возле пестика орхидеи они слегка оранжевые.
— Никаких следов увядания?
— Завтра отправляйся туда опять и посмотри, не вянут ли лепестки у самого основания. Ты знаешь обычные признаки. Я хочу знать, брали ли с них пыльцу.
Вот так я оказался там снова во вторник после ленча. Тем же вечером, в шесть часов, прибавил несколько деталей к моему описанию и доложил, что признаков увядания нет.
Я уселся за свой стол напротив Вульфа и постарался придать холодность взгляду.
— Не будете ли вы так добры объяснить мне, — обратился я с любезной просьбой, — почему женщины, которые ходят на цветочные выставки, все на один манер — их ни с кем не спутаешь? По крайней мере на девяносто процентов. Особенно если смотреть на ноги. Это что — правило? А может, им всем никогда не дарили цветов, они потому и ходят — поглядеть? Или, может…
— Заткнись. Не знаю. Иди завтра туда опять и отыскивай признаки увядания.
Видя, как он мрачнеет с каждым часом, и все из-за трех дурацких орхидей, нельзя было не понять, что он уже дошел до ручки. И я снова отправился туда в среду, а попал домой не раньше семи.
— Ты заблудился? — осведомился он.
Я не стал обижаться, понимая, что внешний мир Вульф представляет себе довольно смутно. Пожалуй, он досиделся в своей берлоге до того, что и не поверил бы, что человек в состоянии преодолеть несколько кварталов без посторонней помощи. Я объяснил, что никаких признаков увядания не обнаружил.
Сев за свой стол, я просмотрел почту, а потом поднял на него глаза и сказал:
— Я подумываю о женитьбе.
Его полуопущенные веки не шевельнулись, но я заметил, что взгляд его изменился.
— Мы могли бы поговорить откровенно, — продолжал я. — Я прожил в этом доме больше десяти лет, составлял ваши письма, защищал вас от телесных повреждений, заботился, чтобы вы не спали постоянно, снашивал шины вашего автомобиля и собственные ботинки. Рано или поздно одно из моих поползновений жениться должно оказаться не просто шуткой. И откуда вам знать, как обстоит дело на этот раз?
Он издал неопределенный звук и потянул к себе стакан.
— О'кей, — сказал я. — Вы достаточно хороший психолог, чтобы знать, что означает, когда мужчине постоянно хочется говорить о какой-нибудь девушке. Предпочтительнее, конечно, с кем-то, кто проявляет внимание. Вы можете себе представить, что это значит, если я хочу говорить о ней даже с вами. Важнее всего, что сегодня я видел, как она мыла ноги.
Он поставил стакан на место:
— Значит, ты был в кино. Сегодня. Это было…
— Нет, сэр, вовсе не в кино. Плоть, и кости, и кожа. Вы когда-нибудь были на выставке цветов?
Вульф закрыл глаза и вздохнул
— Ха! Ты не смог бы нарисовать даже…
— У нее длинноваты икры.
Я посмотрел на него с удивлением. Он ткнул пальцем в газету на столе:
— Хьюитт? — Вульф открыл глаза. — Льюис Хьюитт?
Я знал, что это имя испортит ему пиво. Льюис Хьюитт — тот самый миллионер, в чьем поместье на Лонг-Айленде вырастили черные орхидеи, породившие в Вульфе такие пароксизмы зависти, каких в его прежних ребячествах мне не приходилось наблюдать.
— Тьфу, — произнес Вульф, — перестань пачкать стол. Завтра ты пойдешь туда снова и будешь искать признаки увядания, а здесь появишься ровно в шесть.
Но он не выдержал. На следующий день за ленчем его любопытство наконец вылилось через край. Он отставил чашечку кофе с видом человека, готового во имя долга перенести все испытания, и сказал мне:
— Приготовь машину, пожалуйста. Я еду сам, чтобы взглянуть на эти пресловутые цветы.
Читайте также: