Куда деваются утки когда пруд замерзает над пропастью во ржи
Обновлено: 07.07.2024
Мне кажется, что нежелание Холдена Колфилда вылезать, выползать из пруда этой человечности в стремительно вымерзающем мире — это и есть дежурное состояние тогдашнего человека. И приходится признать, что этот мир вымерз действительно, что Холден Колфилд из последних людей в этом мире. Поэтому замолчал Сэлинджер, поэтому замолчал Капоте на десять лет, поэтому застрелился Хемингуэй, поэтому погиб, предварительно замолчав, Фолкнер после падения с лошади (хотя последние годы он писал, но, конечно, писал уже не на том уровне и не так).
Мой комментарий:
Я не большой любитель романа "Над пропастью во ржи". Возможно, я его слишком рано прочитала и надо бы просто еще раз перечитать, а может, даже если перечту, он меня не зацепит - это в данном случае не имеет значения.
Этот отрывок я процитировала по другой причине. И вот по какой:
хотела бы я уметь так вдумчиво читать книги, так подмечать детали, так анализировать тексты, чтобы, с одной стороны, в принципе задаваться подобным вопросом об утках, который мне, к сожалению, никогда бы не пришел в голову, а с другой стороны, обладать такими знаниями и таким пониманием метафор, чтобы самой суметь на него ответить.
Живу я в Нью-Йорке, и думал я про тот пруд, в Центральном парке, у Южного выхода: замерзает он или нет, а если замерзает, куда деваются утки? Я не мог себе представить, куда деваются утки, когда пруд покрывается льдом и промерзает насквозь. Может быть, подъезжает грузовик и увозит их куда-нибудь в зоопарк? А может, они просто улетают?
А увлекают меня такие книжки, что как их дочитаешь до конца — так сразу подумаешь: хорошо бы, если бы этот писатель стал твоим лучшим другом и чтоб с ним можно было поговорить по телефону, когда захочется.
Вообще я люблю ездить поездом, особенно ночью, когда в вагоне светло, а за окном темень и по вагону разносят кофе, сандвичи и журналы.
Я чуть в нее не влюбился, пока мы танцевали. Беда мне с этими девчонками. Иногда на нее и смотреть не хочется, видишь, что она дура дурой, но стоит ей сделать что-нибудь мило, я уже влюбляюсь. Ох эти девчонки, черт бы их подрал. С ума могут свести.
— Знаю, что он умер! Что ж, по-твоему, я не знаю, что ли? И все равно я могу его любить! Оттого что человек умер, его нельзя перестать любить, черт побери, особенно если он был лучше всех живых, понимаешь?
— Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом — ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И мое дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему. Наверно, я дурак.
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
. Но самое смешное, что думал-то я все время о другом. Сам наворачиваю,
а сам думаю про другое. Живу я в Нью-Йорке, и думал я про тот пруд, в
Центральном парке, у Южного выхода: замерзает он или нет, а если
замерзает, куда деваются утки? Я не мог себе представить, куда деваются
утки, когда пруд покрывается льдом и промерзает насквозь. Может быть,
подъезжает грузовик и увозит их куда-нибудь в зоопарк? А может, они просто
улетают?
. - Ладно, - говорю. И вдруг вспомнил: - Скажите, вы видали тех уток на
озере у Южного выхода в Центральной парке? На маленьком таком прудике?
Может, вы случайно знаете, куда они деваются, эти утки, когда пруд
замерзает? Может, вы случайно знаете?
Я, конечно, понимал, что это действительно была бы чистая
случайность.
Он обернулся и посмотрел на меня, как будто я ненормальный.
- Ты что, братец, - говорит, - смеешься надо мной, что ли?
. - Слушайте, Горвиц, - говорю, - вы когда-нибудь проезжали мимо пруда
в Центральном парке? Там, у Южного выхода?
- Что-что?
- Там пруд. Маленькое такое озерцо, где утки плавают. Да вы, наверно,
знаете.
- Ну, знаю, и что?
- Видели, там утки плавают? Весной и летом. Вы случайно не знаете,
куда они деваются зимой?
- Кто девается?
- Да утки! Может, вы случайно знаете? Может, кто-нибудь подъезжает на
грузовике и увозит их или они сами улетают куда-нибудь на юг?
Тут Горвиц обернулся и посмотрел на меня. Он, как видно, был ужасно
раздражительный, хотя, в общем, и ничего.
- Почем я знаю, черт возьми! - говорит. - За каким чертом мне знать
всякие глупости?
- Да вы не обижайтесь, - говорю. Видно было, что он ужасно обиделся.
- А кто обижается? Никто не обижается.
Я решил с ним больше не заговаривать, раз его это так раздражает. Но
он сам начал. Опять обернулся ко мне и говорит:
- Во всяком случае, рыбы никуда не деваются. Рыбы там и остаются.
Сидят себе в пруду, и все.
- Так это большая разница, - говорю, - то рыбы, а я спрашиваю про
уток.
- Где тут разница, где? Никакой разницы нет, - говорит Горвиц. И по
голосу слышно, что он сердится. - Господи ты боже мой, да рыбам зимой еще
хуже, чем уткам. Вы думайте головой, господи боже!
Я помолчал, помолчал, потом говорю:
- Ну ладно. А рыбы что делают, когда весь пруд промерзнет насквозь и
по нему даже на коньках катаются?
Тут он как обернется да как заорет на меня:
- То есть как это - что рыбы делают? Сидят себе там, и все!
- Не могут же они не чувствовать, что кругом лед. Они же это
чувствуют.
- А кто сказал, что не чувствуют? Никто не говорил, что они не
чувствуют! - крикнул Горвиц. Он так нервничал, я даже боялся, как бы он не
налетел на столб. - Да они живут в самом льду, понятно? Они от природы
такие, черт возьми! Вмерзают в лед на всю зиму, понятно?
- Да? А что же они едят? Если они вмерзают, они же не могут плавать,
искать себе еду!
- Да как же вы не понимаете, господи! Их организм сам питается,
понятно? Там во льду водоросли, всякая дрянь. У них поры открыты, они
через поры всасывают пищу. Их природа такая, господи боже мой! Вам понятно
или нет?
- Угу. - Я с ним не стал спорить. Боялся, что он разобьет к черту
машину. Раздражительный такой, с ним и спорить неинтересно. - Может быть,
заедем куда-нибудь, выпьем? - спрашиваю.
Но он даже не ответил. Наверно, думал про рыб. Я опять спросил, не
выпить ли нам. В общем, он был ничего. Забавный такой старик.
- Некогда мне пить, братец мой! - говорит. - Кстати, сколько вам лет?
Чего вы до сих пор спать не ложитесь?
- Не хочется.
Когда я вышел около Эрни и расплатился, старик Горвиц опять заговорил
про рыб.
- Слушайте, - говорит, - если бы вы были рыбой, неужели мать-природа
о вас не позаботилась бы? Что? Уж не воображаете ли вы, что все рыбы
дохнут, когда начинается зима?
- Нет, не дохнут, но.
- Ага! Значит, не дохнут! - крикнул Горвиц и умчался как сумасшедший.
Стали сегодня
Вы японскими. Спите спокойно
Дикие гуси!
Пролётный дикий гусь!
Скажи мне, странствия свои
С каких ты начал лет?
Птичка божия не знает
Ни заботы, ни труда;
Хлопотливо не свивает
Долговечного гнезда;
В долгу ночь на ветке дремлет;
Солнце красное взойдёт,
Птичка гласу бога внемлет,
Встрепенётся и поёт.
За весной, красой природы,
Лето знойное пройдёт -
И туман и непогоды
Осень поздняя несёт:
Людям скучно, людям горе;
Птичка в дальные страны,
В тёплый край, за сине море
Улетает до весны.
Дерево - на сруб.
А птицы беззаботно
Гнёздышко там вьют!
ЗЫ: . Кстати, великий Исса радостно сообщает нам, что в его саду расцвел "круглощекий" пион.
Джером Д.Сэлинджер. Cимор: Введение.
- Там пруд. Маленькое такое озерцо, где утки плавают. Да вы, наверно,
знаете.
- Ну, знаю, и что?
- Видели, там утки плавают? Весной и летом. Вы случайно не знаете,
куда они деваются зимой?
- Кто девается?
- Да утки! Может, вы случайно знаете? Может, кто-нибудь подъезжает на
грузовике и увозит их или они сами улетают куда-нибудь на юг?
И ещё одна цитата из этой же книги (глава 12)
"Он был гораздо лучше того первого шофера, с которым я ехал. Я и подумал, может быть, хоть он знает про уток.
— Слушайте, Горвиц, — говорю, — вы когда нибудь проезжали мимо пруда в Центральном парке? Там, у Южного выхода?
— Что что?
— Там пруд. Маленькое такое озерцо, где утки плавают. Да вы, наверно, знаете.
— Ну, знаю, и что?
— Видели, там утки плавают? Весной и летом. Вы случайно не знаете, куда они деваются зимой?
— Кто девается?
— Да утки! Может, вы случайно знаете? Может, кто нибудь подъезжает на грузовике и увозит их или они сами улетают куда нибудь на юг?
Тут Горвиц обернулся и посмотрел на меня. Он, как видно, был ужасно раздражительный, хотя, в общем, и ничего.
— Почем я знаю, черт возьми! — говорит. — За каким чертом мне знать всякие глупости?
— Да вы не обижайтесь, — говорю. Видно было, что он ужасно обиделся."
Читайте также: