Проповедь о богатом урожае
Обновлено: 17.09.2024
Евангелие от Луки (Глава 12, стихи 16–21):
16 И сказал им притчу: у одного богатого человека был хороший урожай в поле;
17 и он рассуждал сам с собою: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих?
18 И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и всё добро мое,
19 и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись.
20 Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?
21 Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет.
Протоиерей Павел Великанов:
Протоиерей Павел Великанов
Притча, которую мы только что слышали, я думаю, по-особому близка нашему сердцу. На человека свалилась огромная житейская удача. Такая удача, которая редко, когда, кому выпадает. Нам вполне понятно, мы даже радуемся за этого грамотного, разумного хозяйственника, который решает разорить старые ветхие хранилища, построить новые, тем самым поднять уровень своего собственного существования, сделать более эффективными свои экономические процессы.
Но на самом деле эта притча является пояснением других слов Спасителя, сказанных ранее: жизнь человека не зависит от изобилия его имения. Если вдуматься в эти слова, то хочется сказать – плохо, что не зависит. Нам было бы гораздо легче, если бы знали, что счастье первой категории – это 100 тысяч долларов, счастье второй категории – 20 тысяч долларов, ну, а третьей, для тех, кто попроще, и за 5 тысяч долларов вполне можно приобрести.
Но на самом деле Спаситель прав. Счастье невозможно измерять никакими материальными эквивалентами. Иногда на самом деле людям кажется, что для счастья чуть-чуть чего-то не хватает. Человеку, который одержим сребролюбием, всегда не хватает определенной суммы денег. Человеку тщеславному всегда не хватает какой-то дополнительной славы. Человеку, озадаченного своими проблемами, всегда не хватает какого-то волшебного, чудесного разрешения этих проблем.
И вот в этом вечном томлении, вечном хождении человека по кругу проносится у человека вся жизнь. Разве это не жестоко? На самом деле жестокость происходит здесь не от отношения Бога к человеку, а от того, за кого мы считаем сами себя.
Неужели наша жизнь не больше всех этих денег, связей, яхт, богатств, миллионов и миллиардов, когда Господь говорит о ценности всего лишь одной человеческой души, что она больше, чем ценность всего тварного мира. Не совершаем ли мы жуткое, по сути, преступление, как бы ставим знак тождества между собой и, какими бы они ни были великими, материальными благами.
Как это ни парадоксально прозвучит, но самый короткий путь к счастью – делать счастливыми других, найти того, кому сейчас гораздо хуже и гораздо сложнее, чем тебе, помочь ему в том, в чем ты реально можешь помочь.
Забыть про самого себя, забыть про мучительные поиски своего собственного счастья, и тогда удивительным, невидимым образом вдруг где-то краешком глаза ты заметишь, что счастье-то есть, счастье-то пришло, счастье не где-то там за горами, за миллионами, за миллиардами, оно здесь, в твоем сердце, ибо в сердце пришел Бог.
И измеряется человеческое счастье вовсе не килограммами золота, у него есть своя система измерения – духовными джоулями сердечной теплоты. И там, где есть эта теплота, там есть счастье. Там, где холод, отчужденность и отстраненность, не будет счастья, не зайдет оно в этот дом.
Помоги же нам, Господи, всякий раз помнить о том, что наши труды, наши добродетели, наши молитвы имеют смысл лишь только тогда, когда в нашем сердце происходит настоящий процесс аккумулирования Твоей сердечной доброты.
Update Required To play the media you will need to either update your browser to a recent version or update your Flash plugin.
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.
Сегодня за Божественной литургией мы слышали чтение притчи о безумном богаче. Как и большинство евангельских притч, это исходящее из уст Спасителя повествование, на первый взгляд, ясно, понятно и жизненно.
«У одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих?
Что же тут необычного? Таких богачей немало и в наше время.
Но если попытаться вникнуть с вниманием и благоговением в священный текст, то мы увидим много новых, на первый, поверхностный взгляд незаметных для нас смыслов и парадоксов.
Но потом у него появляется как бы еще один собеседник.
Кто это? Это его бессмертная душа. С ней безумный богач завязывает диалог, закончив разговор с самим собой:
Не желая узнать, что же на самом деле нужно его несчастной душе, богач начинает как бы навязывать ей то, что ему представляется благом. Изысканные блюда и напитки, всякого рода роскошь и покой. А бедная его душа мучается и страдает. Эта пища и упокоение не свойственны ей, не приносят ей истинной радости и ощущения полноты бытия.
Только безумный человек здесь, на земле, может предлагать агнцу кость, а волку сено. И Господь обличает безумие богатого человека:
Приговор страшен для богача, но содержит в себе предостережение и для тех из нас, кто главную цель жизни полагает в достижении богатства и покоя.
Дьявол – лжец и льстец. Он обольщает своей теорией бесконечного расширения житниц несчастный род человеческий уже тысячи лет. И сегодня люди не перестают этой лжи верить. Но ложь заключается в том, что житницы не во власти дьявола, потому что по сути своей они не что иное, как время нашей земной жизни, которым распоряжается Бог.
А что же значит – в Бога богатеть? Один из удивительных духовных писателей, описавший тончайшие грани человеческой души, преп. Петр Дамаскин, кратко сформулировал ответ на вопрос, какие же плоды, какое богатство в житницах нашей души могут принести ей истинное упокоение? Вот что он пишет:
Удивительно, что и в прочитанном сегодня Апостоле также говорится о плодах души:
Наверное, дорогие братья и сестры, вы вправе спросить произносящего проповедь священника: есть ли кто из богатых людей, может быть, наших соотечественников, явивших пример не безумного, а мудрого богача, собирающего богатства не для себя, а вБога разбогатевшего? Нам не надо идти далеко за примером.
Ныне Святая Церковь совершает память древнего русского святого, молитвенника, верховного правителя огромного по своей территории и богатству государства, бесстрашного ратника, мудреца, предопределившего на века вперед путь нашего Отечества, святого благоверного Великого князя Александра Невского. Александр Невский стоял в своем служении перед выбором: либо лишиться изобилия земных богатств, выплачивая огромную дань ордынскому хану (а поборы были столь безжалостны, что в 1262-м году привели к восстанию горожан в Ростове, Владимире, Суздале, Ярославле и др. городах), либо войти в союз с Тевтонским орденом и Римско-Католической церковью, получив надежную защиту против монголо-татар. Но союз этот, суля спокойную, исполненную земными благами жизнь, требовал поступиться истинами веры. Т.е. тем, что позволяло Православной Руси богатеть в Бога, украшать плодами Духа новый дом Евфрафов, удел избранный Пресвятой Богородицы. На предложение Папы Римского, как гласит летопись:
Кто знает, жила ли бы вообще память о Святой Руси, прими князь иное решение… Кому достались бы ее духовные и земные богатства… По слову Евангелия: кому же достанется то, что ты заготовил?
Современник Александра Невского, князь Даниил Галицкий, пойдя на компромиссы веры, лавировал, хитрил при жизни, но не прошло и ста лет после его смерти, как вся его вотчина – Галицко-Волынская земля – была захвачена венграми, поляками, литовцами, поработившими ее на века.
Будем и мы, братья и сестры, зорко следить за житницами наших душ, наполнять их не пустыми миражами воображаемых богатств и бездумного упокоения, а плодами правды и любви, подражая в жертвенности служения Богу и ближнему нашему земному и небесному заступнику, столь чтимому русским народом и всем православным миром, – святому князю Александру Невскому.
К азалось бы, ответ простой: жене, детям, родственникам, близким… Но не об этом идёт речь! Ведь всё это останется позади, всё это останется другим людям, которые над этим не трудились и которые выронят из своих нетрудовых рук всё это богатство. А тебе самому что останется от него.
А в Вечность может войти только то, что принесло плод любви. Если человек богат умом, сердцем, материальным достоянием, если всё, что у него есть, – весь ум, всё сердце, всю крепость тела и души, всё свое достояние – он употребит на то, чтобы одних просветить, других утешить, третьих накормить – каждому всеять в душу хоть зернышко радости, надежды, благодарности, любви, тепла, – то, когда он умрёт, за ним пойдет в Вечность богатая жатва! Это будет не та хлебная жатва, которую богач собрал в житницы и запер от всех, – а та жатва, которая приносит плод в Вечности, притом богатый плод, какой богатый! Сколько примеров в житиях святых, когда человек был помилован лишь за одно доброе слово, за одно доброе дело…
В от так и мы обычно живём: жизнь нам удаётся, как этому богатому человеку. Но богатеем ли мы от этого вечным богатством? Сколько нам удалось за жизнь – иногда очень долгую – посеять в чужих сердцах радости, света, благодарности, надежды – то есть именно того, что пойдет с нами в Вечность? И сколько мы принесли плода от того богатства, которое безвозмездно получили от Самого Бога и от других людей?
В спомним, что ведь и нам люди дарили ласку и внимание; нам тоже делали добро. Но что от этого добра, от ласки, от внимания, от милости, от сострадания осталось в нашей душе? Осталось ли что-нибудь, что может войти в вечность? Являемся ли мы богатым полем, которое приносит тем, кто был к нам добр и хорош, благодарность, ответную любовь и готовность сделать всё, чтобы доказать: они не напрасно нас любили? Так ли мы чувствуем себя и по отношению к Богу? Или же все дары – и человеческой любви, и Божеской – в общем, напрасны? Складываем дары, складываем, складываем, запираем их, пользуемся, а другим ничего – ни слова, ни взгляда, ни дела, ни сердечной искры благодарения и ласки…
Проповедь митрополита Сурожского Антония
Рождественский пост. О посте и причащении
В эти дни Рождественского Поста, которые приведут нас к торжеству Воплощения Господня, Церковь, словами Самого Христа, сурово и ясно нас предостерегает. В сегодняшней притче о безумном богаче Христос говорит о переполненных амбарах материальных благ; но мы все богаты очень по-разному, и не обязательно в первую очередь материально. Как мы твердо полагаемся на взаимоотношения наши с Богом, какую надежную опору находим в евангельских словах – словах Самого Христа, в учении Апостолов, в нашей православной вере! И чем дольше мы живем, тем больше накапливаем мыслей, знания, и сами сердца наши становятся богаче и богаче чувствами в ответ на красоту Божиего слова.
Н о спасает нас не это: спасает нас сила Божия, благодать Божия, которая постепенно учит нас и может очистить и преобразить нас. Но, хотя Бог подает нам Свою благодать неограниченно, мы-то оказываемся способны принять дары Божии лишь в очень малой мере. Мы почти неспособны распахнуть благодати свое сердце; решимость воли изменяет нам; у нас не хватает смелости идти тем путем, который мы сами избрали потому, что он так прекрасен и животворен.
А постол Павел дает нам образ: мы подобны чахнущим веточкам, привитым, рана к ране, на животворящее древо, которое есть Христос. Да, мы привиты – но сколько живоносных соков сможет проникнуть в сосуды веточки? Сколько жизни будет дано и принято? Это зависит от того, насколько раскрыты сосуды веточки и сколько соков сможет течь в них свободно, – а это зависит от нас.
С ейчас наступает время поста и собранности, которое приведет нас и поставит лицом к лицу перед Богом, пришедшим во плоти, чтобы спасти нас. Но Его приход также и суд, потому что нельзя встретить Бога и не оказаться перед судом. И вот найдется ли в нас что-либо общее, роднящее нас с Сыном Божиим, Который по жертвенной, распинающейся любви отдает Себя в наши руки? Или придется нам встать перед Ним и сказать: Я получил Твои дары, но не принес плода – как человек из притчи, который получил талант и схоронил, закопав в землю? Будем ли мы, как приглашенные на брачный пир царского сына, которые отказались прийти: один – потому что купил поле; он хотел стать землевладельцем, но земля поработила его; или другой, у которого было дело на земле, и ему некогда было отвлечься от своих занятий ради Бога, ради того, чтобы побыть с Ним; или как тот, который нашел себе жену по сердцу, и в его сердце не оказалось места, чтобы разделить радость царственного жениха.
П ритча эта будет читаться в конце Рождественского поста, перед самым приходом Спасителя, и как мы к ней подготовимся? Будем копить дальше и дальше, не принося плода?
П ост не означает, что нужно еще настойчивее, чем обычно, попрошайничать у Бога; пост не означает, что нужно приходить к Причастию чаще обычного. Пост – это время, когда мы должны встать перед лицом суда Божия, вслушаться в голос своей совести – и воздержаться от Причастия, если мы не можем приобщиться достойно. А приобщиться достойно означает, что перед каждым Причащением мы должны примириться с теми, с кем мы в раздоре; мы должны остановиться на помышлениях нашего ума и сердца, обличающих нас в измене Богу и в неверности людям – и сделать что-то в этом направлении; мы должны примириться с Богом Живым, дабы не оказалось, что Он умирал за нас напрасно. Поэтому задача наша сейчас состоит в том, чтобы глубоко задуматься о себе самих, подвергнуть себя беспощадному, строгому суду и подойти к Приобщению через исповедь, через покаяние, через тщательное испытание собственной жизни, так, чтобы не оказаться осужденными, приступив небрежно к Святой Трапезе.
А это предполагает несколько простых, но необходимых вещей: нельзя приступать к Причастию, если ты опоздал к началу литургии; нельзя приступать к Причастию, не приготовив себя в течение предшествующей недели молитвой, испытанием совести, Правилом перед Причащением. Если Правило слишком длинно, чтобы прочитать его в субботу вечером после всенощной, молитвы его можно распределить на всю неделю, присоединяя их к правилу вечерних и утренних молитв. Во всяком случае, дисциплина, которая требуется от нас всегда, должна быть в эти дни еще неукоснительнее. И Православная Церковь учит, что желающие приступить к Причастию должны присутствовать на всенощной в субботу вечером так, чтобы подготовиться к встрече с Господом в день Его Воскресения.
В се это – не просто формальные, дисциплинарные “правила”; это призывы, которые ведут нас за руку в глубины духовной жизни, к более достойной – или хотя бы менее недостойной – встрече Господа.
В ступим поэтому сейчас в Рождественский Пост и приготовим себя строгой дисциплиной ума, внимательно испытывая движения сердца: как мы относимся к другим, к себе, к Богу, как мы учимся у Церкви молитве, поклонению и послушанию Божиим заповедям?
И отнесемся также более внимательно, чем мы это делаем обычно, к соблюдению физических правил поста. Они рассчитаны на то, чтобы помочь нам стряхнуть расслабленность и потворство своим слабостям, пробудить в нас чуткость и бодрость, не дать нам закоснеть в нашей приземленности, которая мешает нам воспарить к Богу.
С облюдайте эти правила, готовьтесь внимательно на протяжении всего Рождественского Поста, ожидая пришествия Господня, но не пассивно, а в том состоянии собранного бодрствования, с которым часовой на страже ожидает прибытия своей Царицы или Царя. Будем помнить, что находиться в присутствии Божием – величайшая честь, самое святое, что с нами может случиться; это не “право” наше, а величайшая честь, которую Бог нам оказывает, и будем держать себя соответственно! Аминь.
Проповеди епископа Митрофана (Зноско-Боровского)
Неделя 26-я по Пятидесятнице
( Лук. 12:16–21 ).
В думайтесь в слова этой песни! – Поем мы о том, что мы, в храме пред Богом предстоящие, таинственно изображаем ангелов-херувимов. Что это значит? Это значит: мы признаем, что есть в нас нечто, херувимам подобное, признаем наше духовное сродство с херувимами, сродство, сокрытое в глубине естества нашего.
Д а, дорогие, все мы в грехах, и в то же время мы подобны глиняным сосудам, в глубине исполненным сверкающего злата. Мы – сосуды вечного Духа, мы – храм Божий, ибо Дух Божий живет в нас. Мы не должны забывать, что именно этим человек Творцом возвеличен, мало чем умален человек пред ангелами. Свят человек в тайниках души своей. Внешне грязные, замаранные легкомыслием, – а в тайнике души святы. Мы часто наблюдаем, как многие тонут в миражах радости, ползая в прахе и пошлости, забывая о своем подлинном существе. Но, дорогие мои, и эти, ползающие, не оставлены Богом – объятия Отчие и для них распростерты, ибо безмерна глубина любви Господней к человеку.
Неделя 26-я по Пятидесятнице
( Лук. 12:16–21 ).
Н е субъективных личных наслаждений, бессмысленность и мираж которых так легко и ярко изобличается в жизни каждого из нас, а осмысленной полноты жизни должен искать каждый из нас. Жизнь с ее краткостью и призрачными удовольствиями, с ее тяготами и нуждами, не есть самоцель. Жизнь осмыслена лишь тогда, когда она движима стремлением к Абсолютному Благу, к тому благу, которое является благом и для ближнего и для меня. Пример такого блага мы имеем в любви. Когда мы любим подлинной любовью, скажите, чего мы ищем в ней и что нас в ней удовлетворяет?
Е сли мы хотим вкусить лишь личных от нее радостей, если хотим использовать любимое нами существо и наше к нему отношение, как средство для личных выгод и наслаждений, – это будет не любовью подлинной, а оскорблением ближнего и развратом, и такое отношение будет неминуемо покарано душевной пустотой, душевным холодом, который нередко завершается озлобленностью.
Е сли же мы хотим отдать жизнь свою на служение ближнему, любимому существу, готовы на самопожертвование, даже на гибель ради любимого существа, – мы получаем в итоге радость, душевную полноту и покой удовлетворенности.
К ак же и чем осмыслить жизнь, чтобы не впасть в мрак душевный, чтобы не лишиться света, духовной бодрости и мира душевного?
Н а этот вопрос мы уже получили ответ из уст ап. Петра и Самого Спасителя.
Неделя 26-я по Пятидесятнице
( Лук. 12:16–21 ).
Е вангельский богач не в Боге полагал крепость свою, а надеялся на множество богатства. И что же, богатство заглушило совесть его и совесть его стала бесплодной, он стал безумным.
Притча о богаче и Лазаре
Омар Хайям не был христианским поэтом. Но и обычной житейской мудрости и поэтического озарения хватило ему, чтобы в одном стихотворении отразить всю призрачность материального благополучия:
Порой кто-нибудь идет напролом
И нагло кричит: это я!
Богатством кичится, звенит серебром
И златом блестит – это я!
Но только делишки настроит на лад –
И знатен, глядишь, и богат,
Как из засады подымется смерть
и говорит: это я! [1]
И, наконец, Бедняк мой поседел;
Бедняк мой похудел;
Как золото его, Бедняк мой пожелтел.
Уж и о пышности он боле не смекает:
Он стал и слаб, и хил; здоровье и покой –
Утратил всё; но всё дрожащею рукой
Из кошелька червонцы вон таскает.
Таскал, таскал… и чем же кончил он?
На лавке, где своим богатством любовался,
На той же лавке он скончался,
Досчитывая свой девятый миллион [2] .
Так вот о том, что бывает с человеком, когда подобного умения ему не хватает, и к каким это может привести последствиям, рассказывает нам притча Христова о безумном богаче (см.: Лк. 12: 16–21). Рассказ этот, прежде всего, о разрушительности для человека эгоизма, являемого в его отношении к материальным благам. Богач подвергается опасности безвременной и внезапной кончины из-за того, что, всецело сосредоточившись на своем богатстве и предлагая его лишь самому себе, он нимало не заботился о ближних. И этот смысл лежит на поверхности. Но при подробном рассмотрении притчи открываются и иные немаловажные смысловые аспекты. Господь при помощи отдельных деталей притчи заостряет наше внимание на том, что может свидетельствовать о преобладании в нас подобного эгоизма и как это можно в себе заметить. Для того, чтобы это понять, обратимся к тексту притчи.
Почему я обязан делиться?
Разрушительным для богача стало не желание создать большие житницы и даже не желание насладиться урожаем, а отсутствие стремления разделить с нуждающимися плоды своего труда, ибо, имея эту цель, Бог посылает такой урожай. Обозначая эту нравственную истину, понятную всякому христианину, мы можем все же натолкнуться на искреннее недоумение со стороны: почему человек не может вполне, без каких-либо ограничений насладиться тем, что добыто его, как правило, тяжким трудом, и обязательно должен делиться с кем-то, кто не трудился, подобно ему, а быть может, и вовсе ленив? Разве это справедливо?
И недоумение это непросто будет разрешить, если общей координатой не станет утверждение о создании человека по образу Божию. Если вопрошающий с этим утверждением согласится, то шансов объяснить ему будет гораздо больше, ибо тогда мы можем ответить ему следующее.
Мы обязаны делиться – потому что это соответствует природе человека, сотворенного по образу и подобию Божию
Рассказ о безумном богаче не порицает изобилие как таковое и не призывает христиан к отказу от благоденствия. Изобилие, если оно не приобретено греховными средствами, посылается нам Господом. Но посылается для того, чтобы, радуясь этому изобилию, мы делились этой радостью с тем, у кого на лице скорбь. И речь не обязательно о сиюминутных материях. Делись добрым советом, делись словом поддержки, да и просто хорошим настроением – и будешь богатеть в Бога. И тогда, не лишаясь ничего земного, ты обретешь сокровище на Небе, ибо, по слову святителя Иоанна Златоуста, по-настоящему нашим становится лишь то, что мы кому-то отдали.
Читайте также: