Список первых посадок на небесные тела
Обновлено: 07.07.2024
Первым, до чего мы сумели дотянуться, стал спутник Земли - Луна. 14 сентября 1959 года Советский КА Луна-2 совершил жесткую посадку на Луну. Это стало первым контактом рукотворного объекта с небесным телом.
Первая мягкая посадка на Луну была совершена 3 февраля 1966 года аппаратом Луна-9.
Венера
После Луны мы отправились к Венере. 1 марта 1966 года аппарат Венера-3 разбился о поверхность планеты. Планировалась мягкая посадка, но аппарат вышел из строя.
Успешно спустится на планету удалось лишь 15 декабря 1970 года аппарату Венера-7.
Вслед за Венерой пришла очередь Марса.
27 ноября 1971 года аппарат Марс-2 разбился о Марс. Как и Венера-3, он должен был совершить мягкую посадку, но вышел из строя.
Это похоже стало доброй советской традицией - разбивать первый аппарат.
Удачно спустится на поверхность красной планеты удалось всего через пару дней - 2 декабря 1971 года. Посадку совершил аппарат Марс-3. В СССР, как правило, космические аппараты отправлялись парами.
Юпитер
Совершить посадку на Юпитер невозможно, а вот погрузить космический аппарат в его атмосферу - запросто. Что и сделали американцы 7 декабря 1995 года, направив аппарат Галилео в атмосферу гиганта.
Галилео продолжал функционировать еще на протяжении часа и спустился на глубину в 130 километров, после чего связь прервалась.
14 февраля 2001 года аппарат NASA NEAR Shoemaker совершил успешную посадку на околоземный астероид Эрос. Это стало первым контактом земного аппарата с астероидом.
Титан
14 января 2005 аппарат Европейского космического агентства Кассинни отправил зонд Гюйгенс на поверхность спутника Сатурна Титан.
Это событие стало первой мягкой посадкой КА на объект внешней Солнечной системы.
Темплея
NASA 4 июня 2005 года направило аппарат Дип Импакт прямиком на комету Темплея. КА разбился о ее поверхность (так и планировалось) и стал первым аппаратом, совершившим контакт с кометой.
Меркурий
Комета Чурюмова-Герасименко
А тут у нас первая мягкая посадка на комету. Совершил ее аппарат Европейского космического агентства Филы, 12 ноября 2014 года.
Сатурн
Сатурн, как и Юпитер - газовый гигант и спустится на его поверхность невозможно. Зато можно затопить КА в его атмосфере. Что и сделали в NASA, направив Кассинни, о котором мы уже упоминали ранее, прямиком на Сатурн.
Посещение внеземных миров — цель, поставленная человечеством с самого начала космической эры. Если личный визит землянам удалось нанести лишь Луну, то зонды и роботические аппараты продвинулись в освоении небесных тел гораздо дальше. Итак, где в Солнечной системе побывал человек и сконструированные им устройства?
Американские астронавты Нил Армстронг и Базз Олдрин стали первыми людьми, ступившими на поверхность спутника Земли. Знаменательное событие состоялось в 1969 году. Следующими прогулку по Луне совершили Юджин Сернан и Харрисон Шмитт в 1972 году.
Роботические аппараты добрались и до небольших безвоздушных тел, перемещающихся по Солнечной системе, — кометы и двух астероидов.
Космический аппарат НАСА NEAR Shoemaker совершил первую посадку на астероид Эрос 12 февраля 2001 года, хотя и не был спроектирован для этой миссии. В течение двух недель зонд успешно передавал информацию.
Луна 9
В течение 7 сеансов связи общей продолжительностью более 8 часов АЛС передала на Землю первые изображения Луны прямо с ее поверхности. На передачу одного панорамного снимка тогда требовалось целых 100 минут.
Венера 7
После входа в атмосферу планеты АМС передавала данные 53 минуты, включая 20 минут, в течение которых станция была активна уже на поверхности Венеры.
Благодаря полученным данным, советским ученым удалось выяснить, как менялась температура атмосферы в зависимости от высоты аппарата (от 25 градусов по Цельсию до примерно 475 на поверхности). Также удалось узнать об атмосферном давлении на поверхности Венеры (приблизительно 90 атмосфер).
Мессенджер
Меркурий традиционно занимал невысокое положение в приоритетах космических держав. За всю историю космонавтики не было ни одной посадки на его поверхность, а целенаправленно для его изучения направлялось лишь два аппарата – и оба под эгидой NASA.
Вояджер
Галилео
NEAR Shoemaker
При первом пролете аппарата около астероида в январе 1999 года программное обеспечение компьютера на борту зонда отказало, что привело к потере связи NEAR Shoemaker с Землей более чем на сутки. Также была потеряна значительная часть топлива, которое было израсходовано при неконтролируемых и необъяснимых включениях двигателей во время аномалии. Постепенно зонд снова вышел на связь, и неисправность удалось нейтрализовать.
В феврале 2000 года зонд NASA NEAR Shoemaker стал первым в истории космическим аппаратом, вышедшим на орбиту астероида. После того, как все запланированные исследования были проведены, зонд было решено посадить на поверхность астероида. Несмотря на то, что благоприятного исхода в агентстве особо не ждали, аппарату удалось сесть на поверхность Эроса без повреждений и в течение более двух недель передавать на Землю ценные научные данные о химическом составе астероида, после чего связь с NEAR Shoemaker была окончательно потеряна.
Кассини
Гюйгенс
Стоит отметить и то, что определенные аномалии вблизи поверхности Титана позволили некоторым ученым говорить о том, что на Титане может быть жизнь. В частности, существует предположение, что там могут существовать отличные от земных формы жизни, которые дышат водородным газом, питаются ацетиленом, а производят метан. Однако подобные теории объяснения газовых аномалий пока что далеки от подтверждения.
Ниже приведён список первых непосредственных контактов земных космических аппаратов с различными небесными телами за пределами Земли.
— Жесткая посадка или отсутствие связи после посадки.
— Мягкая посадка, успешная передача данных после посадки
Некоторые планируемые посадки
Первая пилотируемая посадка на другую планету (Марс) планируется различными странами и организациями на 2020-е — 2050-е годы.
См. также
Напишите отзыв о статье "Список первых посадок на небесные тела"
Примечания
Отрывок, характеризующий Список первых посадок на небесные тела
– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.
В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.
В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Читайте также: