Картошку собирать не в санатории отдыхать кто сказал
Обновлено: 05.10.2024
Когда раньше студентов отправляли на картошку, как это называлось? Что то забыла)) студент картошка
В вестибюле Главного управления имперской безопасности на Принцальбрехтштрассе, 5, повесили объявление: "Все сотрудники РСХА завтра отправляются на картошку. Сбор - в 9 ч. утра, у 6-го подъезда". Штирлиц читает и не может сдержать ностальгический вздох: "На картошку. Совсем как у нас. " К нему тут же подскакивает Мюллер: "Где это "у вас", штандартенфюрер?" - "В России, конечно, группенфюрер. Нас, советских разведчиков, вот так же частенько вывозили на уборку в колхоз. " - "Гм. И чего только люди ни придумают, чтобы на картошку не ездить!"
Вот таким был в те годы Куйбышевский университет…
Кроме меня в бригаду входили следующие аспиранты: еще один историк КПСС с той же кафедры, что и я, научный коммунист, философ, высший математик, физик, биолог – специалист по бабочкам, юрист и экономист – всего десять человек (одного не помню).
Мы тут же все перезнакомились и долго смеялись над тем, что науку нашу будем делать на картошке. Тем более, что ехали мы на пару с девушками с какого-то местного завода. Но нам стало совсем не до смеха, когда мы оказались на месте. Жилье нам отвели в бараке с рядами двухэтажных дощатых нар. Больше там ничего не было, но зато жившие до нас рабочие расписали беленые стены изображениями женских копулятивных органов.
Вечером пришли мы в наш холодный барак, улеглись на матрацы непонятно чем набитые, естественно никто не раздевался – холодно, и кое-как заснули. Надо ли говорить, что место общего пользования рядом с бараком имело еще более гнусный вид. Его, скорее всего, не чистили с момента основания…
На следующий день все это же самое повторилось опять.
– Умею! – ответил я. И началось! Запели хором и начали рубить эту проклятую картошку. И дело пошло не в пример живее! Затем я пошел, нарубил дров в овраге, взял большое ведро, пробил в днище пару дырок, набил выставочной картошкой, перевернул его, обложил дровами и запекал ее так 40 минут на сильном огне. Кто не знает – это отличный способ! В результате получается чистая, не обугленная, печеная картошка!
Поели, подкрепились, согрелись – работа пошла еще лучше, и мы до обеда сделали всю дневную норму!
На следующий день захолодало еще больше, но надеть нам было нечего, поэтому мы как индейцы навахо или арапахо завернулись в одеяла прямо поверх шляп, опоясались веревками и так вот на поле и пошли. Горячая картошка придала нам сил, и мы опять всю норму сделали до обеда. Пообедали и… на поле опять не пошли. А нафиг?
Подумали мы так, помечтали, потом рассудили, что в тех условиях, что мы имеем в СССР сейчас, такого нам просто не позволят сделать, а кроме того, нам не нужны помойки. С тем мы оттуда и уехали.
В институте отправляли в колхозы уже после весенней сессии в, так называемые, стройотряды. Конечно, в то время были и настоящие стройотряды, которые ездили, например, строить БАМ или, на худой конец, какой-нибудь коровник в том же совхозе, (кстати, там можно было заработать реальные деньги), но и обыкновенный сбор урожая в виде картошки или капусты тоже под общую гребенку называли стройотрядом. Это было уже серьезнее, чем в школе, т.к. отправляли на месяц, и увиливать было нельзя, если только удавалось получить медицинскую справку. Да, насколько помню, практически никто и не увиливал. Поскольку существовала своеобразная романтика в таких поездках. Сколько первых влюбленностей взошло на этих полях и грядках! Сколько потом было разбито сердец, но и сыграно студенческих свадеб!
После институтов новоиспеченным молодым специалистам тоже была прямая дорога на картошку. Их посылали в первую очередь, поскольку основная масса была еще не обременена семьями и детьми. Заодно там и знакомились будущие молодые пары, завязывалась дружба на всю оставшуюся жизнь, и оставались светлые воспоминания про песни у костра под гитару, гулянья под луной и мытье в настоящей деревенской бане с душистыми вениками и нырянием в речку. Даже ватники на четыре размера и кирзовые сапоги на два размера больше вспоминаются с умилением. Ужас, с которым мы воспринимали поначалу дощатый туалет на улице с дырками в задней стенке, холодный душ и армейские умывальники (особенно это было прекрасно в октябре) перед бараком со временем куда-то испарился. Наверное, потому что все были молоды и верили в светлое будущее. Я особенно часто вспоминаю танцы на улице под проигрыватель. Он стоял на крыльце под крышей, а мы танцевали под дождем под зонтиками.
Ездили в колхоз, конечно, и взрослые люди. Но тоже воспринимали все без трагизма. Расценивали это скорее как отдых от семей и обыденной жизни. Мужской пол после работы играл в карты и пил (не чай), а женщины просто общались, отдыхали от мужей, детей (если они были надежно пристроены у бабушек) и ежедневной готовки и уборки. Ведь в колхозе кормили бесплатно и достаточно вкусно, а на работе за это время начисляли среднюю зарплату. Можно было поехать на неделю, две, а то и на месяц. Конечно, женщин с маленькими детьми никто не принуждал туда ездить, да и вечерников, сдающих сессию, никто не трогал, как и больных и пожилых людей. Как то все решалось полюбовно. По договоренности. Не помню никаких репрессий и выговоров с лишением премии за отказ поехать на картошку. Была человечность в отношениях между людьми. Сейчас это понятие скорее анахронизм.
После распада СССР в наше жестокое капиталистическое время мы многое потеряли, в том числе и радость от простого сельского труда на свежем воздухе, роскошь человеческого общения во время этого труда и близость к природе.
Обычно это было осенью – со всем остальным сельские жители справлялись сами, а для уборки урожая нужна была дополнительная дешевая, хоть и неквалифицированная рабочая сила. Уборка урожая – это всегда много ручного труда, а работников в деревне не хватало. После провала хрущевской реформы государство старалось оставлять цены на сельскохозяйственную продукцию низкими, но и оплачивалась битва за урожай плохо, сельские жители при первой возможности старались перебраться в город.
Месяц в деревне
Школьников на такие работы привозили утром и увозили вечером. Сейчас кажется диким, что детям в 11-12 лет выделяли бескрайние ряды кочанов на капустном поле, выдавали тесаки: рубите по кочерыжкам! Или вручали лопаты — выкапывать и выбирать из земли снулые картофелины. В СССР это было совершенно нормальным. Да и школьники были не в претензии: пропускаешь уроки, зарабатываешь какие-никакие деньги. Служащих, научных и инженерно-технических работников тоже привозили ненадолго, и взрослые люди даже рады были возможности ненадолго вырваться из повседневной жизни, где они крутились, как белки в колесе между работой, магазинными очередями, детским садом и школой.
Модная телага
Жили студенты или в домах колхозников, бараках, или в школьных спортзалах на старых панцирных койках. Удобства на улице. Еда сама незамысловатая: на ужин или картошка, или макароны с тушенкой. К концу месяца от такой диеты все становились упитанными, лица лоснились, как блины. Городским детям все время хотелось сладкого, слипшиеся карамельки в сельмаге разлетались на ура, девчонки делали себе бутерброды с повидлом, на которые в обычной жизни даже не посмотрели бы. Ничего – потом лишние килограммы быстро сходили от питания в студенческих столовках.
Фото: ссылка
В СССР было такое особенное действо – выезжать на картошку. Далеко не везде на картошку. В зависимости от региона, на разное выезжали школьники и студенты, служащие НИИ и образовательных учреждений. Выбирались организованно на помощь советскому сельскому хозяйству в деле уборки урожая.
Действительно чаще всего это была картошка. Хотя бывало и капусту приходилось убирать. Поскольку рос я на юге, нас, школьников, бросали на совсем экзотические культуры. Приходилось, например, пропалывать табак на полях соседнего табакосовхоза. Кубанским гаврошам такое поручать было рискованно. Мы естественно набивали карманы листьями табака, сушили их, а потом скуривали тайком от взрослых. Помню, как вывозили нас на уборку острого перца, по два ведра которого мы потом относили домой, правда предварительно мы намазывали им колонки с водой, а потом веселились, когда девчонки пробовали напиться воды. Приходилось собирать и розовые лепестки, и лаванду, и зверобой.
Знаю, что для некоторых такие поездки на картошку оказывались хорошим подспорьем в заготовке продуктов на зиму.
А мужички могли и намахнуть. На природе пьётся как-то по-другому – шире, веселее. Осмысленнее, легитимнее, менее заметно и более безопасно для окружающих.
Выезда на картошку были хорошей отдушиной для новоиспеченных горожан, которых выбросило из деревень в бурно растущие города. Такие выезды были и эдаким парадом превосходства этих новоиспеченных горожан над селянами. Всякого разного там было намешано.
А в 90-е как отрезало. В моем студенческом быту, начавшемся в 1992 году, никакой картошки уже не было. А жаль.
Читайте также: